Притворись моей - стр. 45
— Это Майкл, — представляет брюнет вылезшего из тонированного автомобиля здоровенного амбала. — Он отвезёт вас домой, — мягко улыбается ей. — А мы с вашей дочерью пока уладим вопрос с деньгами для Ариши.
Поразительно, но мама не спорит и на этот раз. Лишь благодарно улыбается ему, со слезами на глазах. А я — так и вовсе, как безвольная кукла, позволяю ему усадить себя в салон Bugatti Veyron, совсем не беспокоясь о том, что маму забирает какой-то непонятный тип, после чего увозит её. В голове бьются совсем другие мысли. Куда более тревожные и сумрачные.
— Ты, правда, дашь мне четырнадцать миллионов? — хмурюсь, развернувшись к усевшемуся за руль Глебу.
— Почему нет? — слишком уж беззаботно хмыкает Глеб. — Четырнадцать миллионов рублей для меня не такая уж и проблема.
— Вот так просто? Не проблема, и всё? — совсем не верю.
— Нет, конечно, — оправдывает мои ожидания мужчина. — Взамен ты отработаешь с лихвой эти деньги.
Звучит устрашающе. Особенно — то хладнокровие и отстранённость, с которыми он проговаривает каждое своё слово. К тому же, вместо дальнейших пояснений, Филатов принимается расстёгивать пуговички на своей рубашке, одну за другой, как ни в чём не бывало, после чего и вовсе избавляется от этой части своей одежды. Мы так и стоим перед управлением МВД, не трогаемся с места. И какого чёрта он делает — вовсе…
Непроходящий шок — моё всё!
— Я собираюсь переодеться. Не смотри на меня так, словно я тебе только что предложил отсосать у меня за четырнадцать миллионов, — устало вздыхает Глеб, заметив мою реакцию. — Так легко и просто ты от меня не отделаешься, Дюймовочка, — добавляет, едва я выдыхаю с толикой облегчения.
Он в самом деле меняет свою рубашку на самую обычную футболку, которую достаёт из бардачка. Только потом мы едем… не знаю куда. За боковыми стёклами мелькает панорама ночного города, мы пересекаем одну улочку за другой, двигаясь по направлению к центру, точно не в сторону моего дома. Впрочем, Филатов и не спрашивал мой адрес, значит, он ему не нужен. А я… Что мне остаётся? Разве что подчиниться этим негласным правилам. По крайней мере, сейчас, когда нет особого выбора и я нуждаюсь в расположении этого мужчины, сколь бы низко и неправильно то ни было.
— Ты так и не сказал, что я должна сделать, — заговариваю, спустя долгую паузу.
Неизвестность убивает. Ещё с целую минуту, пока наследник “Галеон” продолжает молча вести машину, будто не слышит моего вопроса.
— Станешь моей любовницей. И родишь мне сына. Потом — свободна. Мы в расчёте. Твой долг в четырнадцать миллионов будет отработан.