Притворись моей - стр. 40
— Почему ты сказал Быкову, что я — твоя женщина? — не выдерживаю затянувшейся паузы. — Я — не твоя, — напоминаю на всякий случай.
Заранее готовлюсь услышать какую-нибудь колкость или же язвительное замечание, с учётом того, что именно эти слова, по сути, спасли меня, от долгих мучительных разбирательств. Но Глеб удивляет снова.
— Так было проще всего, — слышу я отстранённое. — Не парься, Дюймовочка, я — не Быков, не нуждаюсь в принуждении и не прибегаю к шантажу, чтобы заставить девушку быть со мной.
Это успокаивает. Ненадолго.
— Чем занимается твоя сестра? — внезапно меняет направление разговора Филатов.
— Она — старший продавец в супермаркете, — отзываюсь настороженно. — А что?
— Ничего. Просто спросил.
Ничего просто так этот мужчина совершенно точно не делает, тем более — не интересуется чужой жизнью, но свои доводы я оставляю при себе. Звоню матери. Та берёт трубку лишь спустя долгую череду гудков, за время ожидания которых я успеваю напредставлять себе ещё парочку аварий с её участием, и это — тот минимум, на который только хватает моего измученного сегодняшними приключениями разума. С нашей мамой всё равно никогда не знаешь наверняка.
— Где тебя носит?! — звучит одновременное и от меня, и от мамы.
И если мой голос — просто взволнованный, то мамин — полон раздражения. Словно я мешаю какому-то важному делу своим звонком.
Секундная пауза. Вдох поглубже.
— Я еду. За тобой, — проговариваю предельно спокойно, хотя то и даётся с большим трудом. — Ты сама где?
Вместо ответа слышится грохот, предположительно тяжёлой железной двери, которую захлопывают.
— А я уже приехала, — не сразу, но отзывается мама. — Адрес-то знаешь, куда ехать? Потеряешься ещё, непутёвая моя, Василиса.
Ещё один вдох поглубже.
— Знаю. Советская, сорок девять, — послушно называю требуемое.
Очередной лязг и грохот, чьи-то невнятные ругательства незнакомым мужским голосом, от которого я напрягаюсь больше прежнего.
— Угу, как зайдёшь, спроси капитана Жеглова, он тебя проводит!
И всё. Отключается. Повторный набор номера не приносит никакой пользы. Абонент временно недоступен.
— Идиотизм, — выдыхаю устало, бессмысленно рассматривая потухший экран своего телефона.
Как будто мало приключений на сегодняшний вечер, так ещё и это всё.
— Прошлым летом наша соседка собралась в десятидневный круиз на пароходе. Копила на него несколько лет. Но потом наша мама “вспомнила”, что совсем скоро утонет титаник, и не пустила её. Закрыла в квартире и смыла все комплекты ключей в унитаз, чтоб та наверняка не “потерпела кораблекрушение”. Пришлось вызывать слесарей и вскрывать дверь, — сама не знаю, зачем делюсь этими воспоминаниями, уставившись в собственные ладони, наблюдая за тем, как они дрожат. — Это называется конфабуляция – вид расстройства памяти. Ложные воспоминания сопровождаются патологической убежденностью в их истинности. Содержанием становятся образы прошлых событий, измененные и перемещённые в более близкое время, либо фантастические выдуманные образы, взятые извне.