Притворись моей - стр. 31
Его голос совсем не громкий, не грубый, далеко не приказ — скорее просьба, напоминающая мольбу. Но я всё равно вздрагиваю, будто получаю удар плетью, а также вспоминаю о том, насколько всё происходящее здесь и сейчас неправильно. И без малейших пререканий выполняю сказанное им.
— Спасибо, — не знаю, за что благодарю.
Он так и не отходит, не сдвигается с места. Мне приходится проявить всю свою ловкость, извернуться немыслимым образом, чтобы выскользнуть из капкана мужских объятий. На пояснице остаётся обжигающий след, даже после того, как прикосновение Глеба исчезает, всё равно кажется, каждый его отпечаток со мной, остаётся не только на теле, но и в памяти, буквально въедается в подсознание, ничем не вытравишь. Переступив порог в коридор, я пошатываюсь, спотыкаясь на ровном месте, захлопываю за собой дверь, ни разу не обернувшись, не уверена даже в том, закрываю ли резное деревянное полотно в самом деле. Не волнует. Запутываюсь в подоле платья, до сих пор стараюсь выровнять дыхание, уговаривая себя не тонуть в этих необыкновенно ярких ощущениях, возникших ни с того ни с сего. И тихо ругаюсь последними словами себе под нос, расправляя ткань с цветочным орнаментом, чтобы продолжить путь. Потому и не замечаю сразу, что в коридоре не одна.
— Значит, повышение по карьерной лестнице тебе не нужно, ты вся такая недотрога, а с тем, кто побогаче и посмазливее — можно в любом месте, даже если это общественный туалет? — суровым тоном обвиняет Быков.
Замираю. Перевариваю услышанное. Медленно разгибаюсь, поправляя последнюю складку. За неё же цепляюсь пальцами в надежде найти хоть какую-нибудь точку опоры и не упасть.
— Вы всё не так поняли, — мямлю едва ли убедительно.
Естественно, что мой шеф тоже не верит. В пару шагов оказывается рядом. Нависает надо мной, как грозовая туча.
— Да что ты говоришь? То есть, мне показалось? — фальшиво удивляется он. — Ты когда вообще успела с ним снюхаться, а, недотрога? — спрашивает с требовательными нотками, но ответа не ждёт, цепляет указательным пальцем мой подбородок, приподнимает выше, чтобы я могла вдоволь усвоить то, как он впивается в меня осуждающим взглядом. — Моё терпение закончилось, Варвара Андреевна, — произносит, вернув тону былую серьёзность. — Либо этой же ночью я получу то, что так долго жду, и мы забываем об этом, — кривится, бросив косой взгляд на дверь туалета, — досадном инциденте, либо… — делает театральную паузу, надавливая на подбородок сильнее, — ты уволена, Демидова.
Кажется, будто земля уходит из-под ног. Нет, я не падаю. В груди холодеет. Я не знаю, что сказать, как правильнее отреагировать. Мне нужна эта чёртова работа. Но и ложиться под своего шефа я не собираюсь. Ни при каких обстоятельствах. Неспроста несколько месяцев включаю полную дурочку каждый раз, когда он начинает кидаться намёками на данную тему. Неужели всё? Подобное больше не прокатит? Слишком уж категоричное заявление с его стороны.