Притворись моей - стр. 28
И так неуютно становится. А ещё весьма любопытно, что за «другие» такие, которые обсуждают мою «девственную задницу».
Откуда им вообще знать, что она девственная?!
— Ты опять за с-своё… — шипит тем временем Филатов-старший.
Младший обречённо вздыхает.
— Не трогал я её.
Отец ему явно не верит. Я, кстати, тоже.
— Что за девчонка и где ты успел её подцепить? — мрачно интересуется Михаил.
От сына ответа не дожидается, оборачивается к Вере. Та делает вид, что вообще не причём, с нездоровым энтузиазмом разглядывая свой французский маникюр.
— Я всего лишь сообщила тебе то, что услышала от ребят из охраны, — проговаривает, как бы между прочим. — Других подробностей не знаю, — флегматично хмыкает. — У них спроси, — умолкает, но ненадолго. — Ах, да! — восклицает неестественно радостно. — Вспомнила! Если не ошибаюсь, её зовут точь-в-точь, как милую помощницу Виталия Леонидовича, — одаривает сперва меня, а затем Быкова приторно-ласковыми взглядами. — Забавное совпадение, не правда ли?
Не правда!
Хотя бы потому, что ничего забавного я в этом не вижу.
И ещё тщательнее изучаю содержимое в кожаном переплёте перед своим носом. Да с таким особым усердием, едва Филатов-старший криво улыбается, покосившись в мою сторону, что начинает болеть голова. Ещё полчасика в их компании проведу и буду знать весь текст меню «Орион» наизусть.
— Да, очень интересное совпадение, — недобро прищуривается тем временем мой шеф. — Особенно, если учесть то, насколько редкое это имя, — звучит уже с нотками обещания.
Ничего хорошего, разумеется.
— Кхм-кхм… — прочищаю горло. — Отлучусь ненадолго. Извините, — не выдерживаю затянувшейся паузы.
Несмотря на то, что меня переполняет дикое желание бежать без оглядки, я изо всех сил стараюсь не сильно торопиться, пока встаю со стула и направляюсь в сторону уборной, трусливо мечтая выйти оттуда только к тому моменту, как договор между «Галеон» и нашей компанией будет подписан. Ещё лучше — когда все разойдутся. Жаль, моё временное бегство не помогает ни с осуществлением моих желаний, ни с тем, чтобы остаться одной. Даже дверь за собой не успеваю прикрыть, как моё минутное относительное одиночество нарушено.
— Не так быстро, Дюймовочка.
Дверь снова открыта. И закрыта. Но уже не мной. На замок. А тихий щелчок сработавшего затвора отражается в сознании, подобно приговору.
— Ты что делаешь?! — разворачиваюсь к вторгшемуся без спроса. — Они же теперь точно поймут, что речь обо мне, а не о какой-то там другой!
Судя по убийственно-спокойной физиономии Глеба, его такие “мелочи жизни” не особо волнуют. Он остаётся около запертой им двери, облокотившись на косяк плечом. Видимо, чтоб я не сбежала.