Притворись моей - стр. 15

Затылка касается чужое обжигающее дыхание. Сильные руки, сомкнутые в кулаки, упираются по обе стороны от меня о край фаянса, заключая в своеобразный капкан. Золотисто-карий взор, как и мой — направлен исключительно на наши отражения, глаза в глаза. Мой пульс моментально учащается. Сердце стучит громче. А немного погодя тихий вкрадчивый шёпот пробуждает мириады знойных мурашек по позвоночнику:

— Мне понравилось твоё приглашение, Дюймовочка.

4. Глава 4

Глава 4

Терпкий аромат мужского парфюма с отголосками имбиря проникает в лёгкие, просачивается в вены, ускоряя кровоток. По коже проносится холодок. А тепло плотно прижимающегося мужского тела лишь обостряет эти ощущения, застаёт врасплох. Я замираю, пытаясь смириться с непривычными чувствами. Ни в коем случае нельзя им поддаваться.

— Какое ещё приглашение? — буквально заставляю себя заговорить, абстрагируясь от начинающейся войны в моей голове, резко отталкиваюсь и разворачиваюсь, глядя в нахальные карие глаза. — Я тебя никуда не приглашала! — бросаю категорично.

И совершенно зря я это делаю. Моя речь никого здесь не пронимает. Брюнет заново прижимает меня собой к тумбе. А на этот раз я ощущаю не только силу и тяжесть его веса, но и кое-какую сугубо индивидуально-мужскую часть тела, что чувствуется всё отчётливее и отчётливее, всё сильней упираясь мне в живот.

— Как это не приглашала? — насмешливо отзывается тем временем он. — Или скажешь, не ты меня несколько минут назад провоцировала принять вызов, гордо задрав свой симпатичный носик? — заканчивает неожиданно мягко, почти ласково.

Его взгляд плавно соскальзывает с обозначенной части моего лица ниже, к горлу. Надеюсь, он не замечает, с какой силой бьётся пульс на моей шее. Особенно в тот момент, когда внимание нахала смещается ещё ниже, к зоне декольте и узору чёрного кружева, прикрывающего мою грудь.

— Я не бросала тебе вызов, — поджимаю губы.

Что у этого психа только в голове творится?

— Неправда, Дюймовочка, — всё также на удивление мягко звучит от него, а один из кулаков, упирающихся в край раковины, разжимается, после чего он заносит руку выше в явном намерении прикоснуться, отчего я невольно вжимаюсь в тумбу сильней, хотя это совсем не помогает возвести хотя бы на сантиметр больше дистанции между нами. — Сперва испортила мою одежду, потом унизила, потом оставила ни с чем… Ты же не думаешь, что я это просто так проглочу?

Ни о чём таком я правда не думаю. Разве что о том, что мне катастрофически не хватает кислорода. Дышать становится всё сложнее, будто весь воздух в одночасье выкачивают из помещения. Но объясняться с ним по этой части я, конечно же, не собираюсь.