Пристав Дерябин. Пушки выдвигают - стр. 52
– В сущности я ведь не пью, – поморщился Кашнев.
– Но за спасение свое должны выпить! – требовательно сказал Дерябин.
– Не пойму, за какое такое спасение!
– Не понимаете? Неужели не понимаете? А во время революции вы где именно были и что делали?
– Где был тогда?.. Лежал в военном госпитале.
– Ранены были?
– Нет, не от раны лечился… От ревматизма ног… и от сильного нервного расстройства, – с усилием выговорил Кашнев: в последнем ему признаться не хотелось.
– Вот!.. Военный госпиталь!.. Не Военная академия, так военный госпиталь. Этим самым вы, значит, и спаслись!
– От чего же именно спасся? – все еще недоумевал Кашнев.
– От участия в революции, – объяснил ему Дерябин. – А то вас непременно бы втянули в это самое участие, это уж вы мне не говорите, что нет! И вас, как облупленного, насквозь тогда видел: втянули бы за милую душу, и вы бы попали как кур во щи! Вот что, милый вы мой, имейте в виду. А теперь, благодаря мне тогда, вы вот сидите у меня за столом, и служим мы с вами в одном ведомстве.
– Как это так «в одном ведомстве»? – почти возмутился Кашнев.
– В одном ведомстве, – факт, я вам говорю! – хладнокровно ответил Дерябин.
– Вы – в министерстве внутренних дел, а я – в министерстве юстиции, если уж причислять меня к какому-нибудь министерству, – разграничил было себя от него Кашнев, но Дерябин захохотал густо:
– А не один ли черт, скажите на милость! Пишется «Ливерпуль», читается «Манчестер», пишется «министерство юстиции», читается «министерство внутренних дел»!
– Гм… Вон вы какого мнения о министерстве юстиции! – не то чтобы удивился, а только сделал вид, что удивился, Кашнев и добавил: – А вы, стало быть, во время революции отличились?
Он попытался даже вложить в свой вопрос самую большую дозу язвительности, но Дерябин ответил не без достоинства:
– В моей части никаких выступлений против правительства не было!
Кашнев посмотрел на него внимательно и сказал:
– Этому поверить можно.
– И поверьте, – отозвался Дерябин, – и давайте еще по одной.
– Нет уж, меня увольте.
– Не зарекайтесь! Узнайте сначала, за что выпьем… За исполнение моей давнишней… как бы это сказать… только ни «мечты», ни «фантазии» сюда не подходит: – жениться на графине!
– Гм… Графини, конечно, всякие бывают, – криво усмехнувшись, заметил Кашнев. – Бывают молодые, красивые, богатые, а бывают ведь и так себе, ни то, ни се: и не молоды, и не красивы, и не богаты…
– Нет-нет! – удержал его за руку Дерябин. – От второго варианта меня избавьте, – только первый, как вы вполне точно указали: молода чтоб, красива чтоб, богата чтоб!