Пришествие двуликого - стр. 6
Раскаты грома заставили Григория открыть глаза и встрепенуться. Голова раскалывалась, а тело казалось таким вялым, чужим, с такой слабостью, что и руки не хотелось поднимать. Всё же облизнул высохшие, с шелухой, губы, напрягся и с трудом сел на кровати – условное название деревянного топчана, укрытого тряпьём разного цвета, размера и происхождения. В комнате стоял полумрак, рассеиваемый грязной лампочкой, свисающей на проводе с потолка, пахло чем-то гнилым и кислым; из маленькой кухоньки доносились звуки: там возилась Акулина, пытаясь состряпать то ли обед, то ли ужин.
Понуро оглядев потрескавшиеся, неопределённого цвета стены и скудную обстановку “дома”, прислушавшись к неистовству грозы, он почувствовал болезненную тоску. Она усилилась, когда сначала в одном, а потом и во многих местах с потолка закапала вода, переходящая в отчётливые струи. Они уверенно растекались, создавая на подгнившем полу тёмные лужи. К этому чувству добавилась беспокойная мысль о детях. Григорий искривился, как от зубной боли, помотал головой и обхватил её руками… “Что-то в жизни не так…”, – настойчиво застучали в висках слышанные когда-то строки неизвестного поэта. “Не так! Не так…”, – пульсировало уже где-то в центре головы.
Из полуобморочного состояния вывел скрип двери. Сначала появилась Ева с мокрым свёртком в руках, потом с пугливым взглядом – Павлик. С одежды детей капала вода.
– Папа! – громко, с пафосом обратилась девочка. – Мы нашли малыша! Он такой интересный, только мокрый и голодный… наверное.
– А ещё там тётя мёртвая! – поспешил и Павлик с не менее важной новостью, стараясь не отставать от сестры.
– Постойте, постойте, – тряхнув головой, поднялся с топчана Григорий. – Не так быстро и по порядку.
Он не сразу вник в сказанное детьми, но подсознательно ощутил, что произошло нечто необычное. Это нечто сразу же показалось лучом в беспросветной тьме пьяного однообразия. Почему так, ещё не осознавал, но уже что-то менялось. Пошатываясь на ватных ногах, сдерживая дрожь в пальцах, взял у Евы свёрток. Всмотрелся в младенца…
Вышла из кухни Акулина, ахнула, разглядев ребёнка в руках мужа. Дети так же азартно повторили рассказ ещё раз.
– Надо заявить в милицию! – раскрыв влажное одеяльце с малышом, – хриплым голосом проговорила Акулина. – А дитя надо бы перепеленать в сухое.
Речь давалась Акулине с трудом. У неё дёргалась щека, и мелко дрожали руки. От прежней бойкой красавицы давно не осталось и следа. Тем временем Григорий кинулся к картонному ящику, стоящему возле двери, и стал рыться в тряпках. По ходу обсуждали происшедшее событие.