Пришедшие с мечом - стр. 28
2. Оное продовольствие будет покупаться у них по такой цене, на какую покупатель и продавец согласятся между собою; но если продавец не получит требуемую им справедливую цену, то волен будет увезти товар обратно в свою деревню, в чём никто ему ни под каким видом препятствовать не может.
3. Каждые воскресенье и среда назначены еженедельно для больших торговых дней, почему достаточное число войск будет расставлено по вторникам и субботам на всех больших дорогах в таком расстоянии от города, чтоб защищать обозы».
Партер был набит солдатами, в ложах сидели офицеры всех родов войск; в оркестр отобрали лучших солистов из числа полковых музыкантов. После «Игры любви и случая» объявили антракт, зрители устремились в роскошные залы со стенами, расписанными под рощу, где гренадеры подавали прохладительные напитки и сласти. Второй пьесой стал водевиль «Любовник, писатель и слуга» Серона. Русский танец, исполненный мадемуазель Ламираль (она обучала танцам благородных девиц из Смольного института) был встречен бурей аплодисментов, романс, пропетый Луизой Фюзиль, произвел фурор. Актеры выходили кланяться; на них были роскошные костюмы из шелка и парчи, скрывавшие отсутствие нижнего белья. Все сборы поступали в их распоряжение, за исключением небольшой суммы на оплату свечей.
Император не почтил театр своим присутствием: он не любил комедию, предпочитая ей трагедию и оперу; его развлекал в Кремле известный тенор Тарквинио, которому аккомпанировал Мартини – сын знаменитого композитора, написавшего романс «Утехи любви». Как странно, что они оба оказались в Москве…
Жаловаться на скуку Наполеону не приходилось. В Кремле кипела работа: ворота окружали тамбуром из частокола с бруствером, чтобы их нельзя было высадить из пушки; настенные башни пробивали, освобождая проход; у стены строили люнеты, собираясь разместить там тяжелые орудия; с наименее защищенной стороны углубляли ров и насыпали гласис. Все ненужные постройки внутри и вокруг Кремля император приказал снести, особенно эту пеструю мечеть с несколькими колоколенками, у выезда из Спасских ворот на Красную площадь, а еще осушить пруд, в который русские побросали сто тысяч ядер, и достать их оттуда. Он выписал из Парижа двести хирургов, которые должны быть уже в пути, и накричал на маршала Мортье, явившегося просить у него провиант для полиции. Конечно, кушать надо всем: и раненым в Воспитательном доме, включая русских, и обывателям на пепелищах, но почему всех их должен кормить император? Почему бы русской полиции самой не ездить на фуражировки по деревням, покупая продовольствие у крестьян? В Париже для этого было напечатано достаточно русских денег. Пусть выделят особую роту человек в сто; если дела у нее пойдут хорошо, можно будет создать еще три-четыре такие же и пополнять городские магазины для удовлетворения местных нужд. Займитесь этим вместе с префектом Лессепсом и не теряйте времени.