Принцип Рудры. Фантастико-приключенческий роман - стр. 16
Какая-то непонятность! Не успел созреть вопрос, как волна знакомого уже запаха гари хлынула на Тайменева. Неужели от макета? Николай посмотрел на соседей: никто ничего не ощутил, никаких перемен в поведении. Он задумался: а что, если включился тот самый лишний энергетический конус, открытый десять лет назад? Но тогда запах, – или предупреждение о чём-то, или знак близости чего-то важного, которое нельзя пропустить. Или же сигнал опасности, подстерегающей где-то рядом…
Да нет, какой там конус! Что он, суперчеловек? Просто нервы разгулялись. Вдали от родины, один среди незнакомых и полузнакомых людей. Разве Франсуа… Нет, Франсуа не в счёт, они знают друг друга совсем ничего. У того позади своя жизнь, полная событий. И что скрывается за расположением Марэна: бескорыстная симпатия или тонкий расчёт? Неизвестно. И француз так увлечён алкоголем…
Конус, чакра…
Мнение о том, что все выдающиеся личности имеют те или иные отклонения-патологии, широко известно. Аристотель, Цельс, Павлов, Фрейд, Юнг, Выготский, Леонардо, Микеланджело… Не одна сотня имён, обогативших человечество свежей мыслью. Не много, но и не мало. Прошли времена.
Бывало, Николай считал себя чуть не гением, своим среди обогатителей, ускорителей прогресса… А что после них изменилось к лучшему? Средний возраст людей вырос? Здоровье укрепилось? Страданий стало меньше? Вовсе нет. Скорее, наоборот. Так почему же их чтут, делают из них кумиров? Если к лучшему ничего не меняется, мир катится вниз, думая при том, что совершает восхождение!? Так может быть, все эти гении-открыватели на деле ускорители падения? А понятие прогресса – фикция?
Вот это вопрос! Тайменев даже вздрогнул от его ересеобразной новизны. Чёрт-те что приходит в голову. Хорошо хоть запах горелого пропал, и он смог вернуться к модели острова.
Медленно обойдя кругом полусферы несколько раз, Николай попытался определить секрет большой игрушки, но ни до чего не додумался. Скорее всего, применена голография. Да и какая разница? Важно, что благодаря чудо-игрушке можно теперь ориентироваться без указателей. Он зафиксировал в памяти зелёную фазу. Она говорила, что туристы размещаются недалеко отсюда в коттеджах и палаточном лагере, по соседству с культурно-административным центром острова. Не успел отойти от макета на десяток шагов, как наткнулся на Франсуа Марэна и его сподвижника по забавам на «Хамсине» Пола Брэйера. Николай так и не составил о том определённого мнения, причиной чего считал характер Брэйера: никогда нельзя сказать, чему тот отдаёт предпочтение, а чего не любит; всегда ровный и спокойный, Пол не давал повода для откровенности, в отличие от Франсуа. Брэйер рядом с весёлым и жизнерадостным толстяком Марэном выглядит бледной тенью последнего. Взгляды людей, заметил Тайменев, скользили по лицу Брэйера не задерживаясь. Лицо Марэна отражает смену эмоций, и они притягивают людей к Франсуа, как бы соединяя в чувственном диалоге.