Принцип полукровки - стр. 30
– О нет! – Киран оцепенел.
Наследник понимал, что если сейчас не выстрелит, его разнесёт. Он не успевал покинуть купе, а шанс того, что наёмник промахнётся, очень мал.
Но что-то не дало Кирану выстрелить, возможно некая нерешительность, возможно страх. Спасло его не собственное решение, а странный спутник.
Неожиданно что-то промелькнуло, как будто с неба упал коршун.
Через секунду Киран увидел нечто необычное. Его недавний собеседник, легко орудующий молотом с две головы Кирана, встал на доску, которые использовались для катания в горах и висел в воздухе.
Он повернулся ровно перед гранатомётчиком, закрывая Кирана собой. Безумный поступок? Безумно было идти против вооружённого бойца.
Молот сорвался с рук Фауста и Кирану показалось, что тот парит. Он летел строго в цель, ударил в не успевшего укрыться наёмника и буквально сломал его, оставляя лежать верхнюю половину тела на крыше внедорожника.
Затем доска под ногами парня засияла, он поднялся выше. Киран не успел подосадовать на потерянный молот, как тот вернулся в руку Фауста, одной вспышкой, влетел прямо в руку, словно преданный пёс.
Странный спутник замер в нескольких метрах над машиной. Картина будет долго преследовать Кирана во снах, и не одна она.
Как он позже рассказывал, выглядело это так.
“Его волосы развевались, глаза горели неземным светом. Он напоминал андроида, опасность исходила от него волнами, заставляя кожу покрыться мурашками с мускатный орех. Он чуть наклонился в сторону следования поезда и парил, словно птица на потоках воздуха, не побоюсь сказать, что они ему подчинялись. Он посмотрел на жалких похитителей, будто давая тем шанс уйти, а затем поднял молот и метнул его…
Оружие сверкнуло молние, раздался трес, возможно это был гром. Капот машины был смят одним ударом, автомобиль зарылся в землю и перевернулся на большой скорости, делая десяток оборотов. Я бы не поставил и кредита, что кто-то внутри выжил. Вторая машина не рискнула связываться с таким защитников, тем, кто метает молнии и подчиняет себе воздух, они затормозили и скрылись перед холмом который огибал экспресс. Я опустил бластер, так и не успев выстрелить.”
Сам Фауст был бы куда критичнее к подобной картинке, но такой рассказ давал несколько очков в знакомстве с девчонками. В осном правда Кирану, но о спасении наследника калека не пожалеет, но пока, он ничего этого не знал.
Фауст над описанной картиной смеялся. Он помнил всё иначе, удивляясь тому, какая разная может быть разница взглядов всего у двух человек. Историю пишут победители, он победил, а Киран выступил летописцем.