Принцесса, подонки и город тысячи ветров - стр. 25

– Спасибо, Князь, – сказала я вполне искренне.

Повезло мне, что во Дворце у Локтя оказалась. А могла бы и в Храм угодить.

– Вот ещё что, Принцесса. Хват насвистел, ты уже малька под себя взяла?

Впору было взвыть: про Хвенсига-лягушонка я и забыла. До этого официального разговора с Князем я никого брать под себя не имела права, поторопилась вчера вечером. Но слово сказано, обратно в рот не засунешь. Боюсь, не раз я ещё о своей доброте пожалею…

– Взяла, – только и смогла ответить правду.

– Раз так, то закон знаешь, – Локоть даже не рассердился. – За все его дела спрос теперь с тебя будет.

– Отвечу, – кивнула я.

А что тут ещё говорить.

Князь снова посмотрел пристально, кивнул одобрительно.

– А ты, смотрю, лишний раз языком не треплешь, даром что девка. Ишь, видать, недаром Принцесса – выдержки не занимать. Всё, иди. Малька на выходе подберёшь, а мамке скажи, что Князь велел о тебе позаботиться.

Лягушонок жался под навесом на дворе. Вроде не били бедового, а вид у него всё равно был такой, что только обнять и плакать. Но нет, мелкий хумрик, мне за тебя теперь платить, перебьёшься. Не знаю, кто тебя выкупил; уже понятно, что не Глубина, но за мои сегодняшние унижения на Эльдстегат ты мне сполна отработаешь…

– Ну, чего расселся? Спать иди, утром с тобой разберусь.

Лягушонок нахохлился, понуро дёрнул плечами и поплёлся из-под навеса навстречу зарядившему дождю.

– Эй, Хвенсиг! – малёк так резво дёрнулся на оклик, что сразу всё понятно стало. Можно было и не спрашивать дальше, но всё равно уточнила. – Упасть-то есть куда?

Вжал голову в плечи. Ясно… Ютится где-нибудь тайком на чердаках, да в подвалах. Не по карману ему Дно.

– Да хевл с тобой… Пошли.

Так и меня когда-то Ольме-красавчик сюда привёл.

После Красной Стражи и пожара; после того, как вырвалась преждевременно магическая сила, бежала, не разбирая дороги. Пряталась всю ночь по подворотням, пока не забрела в незнакомые районы. Здесь ругались: крепко, хлёсткими словами и от души. Здесь плескали помои прямо на мостовую. Здесь не было цветочных садов и по грязным улицам не прогуливались неспешно фреи и моны, а, воровато оглядываясь, бродили неприятные на вид люди.

Я перетерпела ночь и весь следующий день. А через сутки живот свело. Была ранняя осень, зарядили промозглые дожди, и я уже третью таверну обходила стороной, всё не решаясь заглянуть.

– Чего тут околачиваешься? – крикнула мне, наконец, бойкая служанка, плеснув какие-то объедки в загончик с курицами. – Заблудилась, что ль, фифочка? Дак на площадь шуруй, к околотку. Няньки твои, поди, с ног сбились…