Принцесса Дюны - стр. 52
Фримены зашептались, и Чани разозлилась на брата – к чему все эти болезненные воспоминания? Да, это правдивые истории об их матери, но выплескивая все эти истины сейчас, Хоуро превозносит своего настоящего отца и делает больно ее отцу.
Под конец своей речи Хоуро повторил:
– Она была моей матерью.
И вылил воду во впускную трубу.
Теперь все взоры обратились к Лайет-Кайнсу. Хотя этому человеку доводилось выступать на имперских советах и стоять перед троном Императора, а также вести дела с бароном Харконненом и графом Фенрингом, теперь он выглядел раздавленным и, казалось, уменьшился в росте.
Он вышел вперед, держа в руках последнюю канистру с водой из тела Фарулы.
– Фарула была моей женой, – сказал Лайет-Кайнс. – Единственной желанной для меня женщиной и единственной желанной женщиной для Уоррика. – Он взглянул на пасынка – с любовью и терпением, а не с обидой. – Мы были готовы ради нее на что угодно, и она устроила нам соревнование. Мы с Уорриком помчались верхом на песчаных червях через пустыню – туда, где она ждала нас в дальней пещере. Тот, кто добрался бы первым – завоевал бы ее руку.
Слова застревали у него в горле, и он несколько раз глубоко вздохнул.
– Уоррик победил меня, и они поженились. У них родился сын – Лайет-Чи. – Он намеренно не назвал юношу по фрименскому имени. – Но мы с Уорриком остались лучшими друзьями. Мы вместе доставляли плату Гильдии. Однажды мы отправились в полярные регионы, чтобы передать меланж через тамошних контрабандистов, но в пути нас застигла песчаная буря – мы были беззащитны и обречены на гибель. Но мы нашли крошечное укрытие. – Лайет закрыл глаза, погрузившись в воспоминания. – Оно могло вместить лишь одного из нас. И мы с Уорриком бросили жребий. В тот раз победил я…
В гроте повисла полная тишина, если не считать капанья воды. Фримены застыли на месте.
– И после его смерти Фарула приняла меня как своего нового мужа, своего второго избранника. Но для меня она была первой любовью, и я души в ней не чаял, и то же чувствую к нашей дочери. – Он поднял канистру и раскупорил ее герметичный носик. – Фарула была моей женой, – повторил он, пристально глядя на емкость с водой, будто та прилипла к его руке и он не мог ее выпустить.
Чани видела, как он дрожит. Отец прошептал так, чтобы слышала только она:
– Это выше моих сил. Это слишком бесповоротно.
Она шагнула ближе, чтобы взять емкость из его рук.
– В тебе говорит твоя имперская сторона, отец. Это земля фрименов, и так нужно для фрименов. Последним желанием матери было, чтобы ее вода принесла пользу племени. Ты это знаешь.