Princess of Egypt - стр. 69

Фараон в глубокой задумчивости сидел на лошади, а его вороной скакун понуро плелся следом, привязанный уздечкой за седло. По обе стороны царя двигались верхом два охранника. Птолемею было, о чем задуматься. В какой Египет он возвращается из своего похода к Оракулу Амона? В памяти возникли заговорщики, схваченные римскими легионерами. В окружении римских воинов они стояли на коленях перед ним, сидящим на троне. Эти трое, умоляли о пощаде, клялись в своей верности. Птолемей решил отсрочить их казни, дав возможность послужить ему еще некоторое время.

* * *

– Что прикажешь, повелитель Египта? – с презрительной улыбкой, указывая мечом на жирное тело евнуха, сказал Авл Габиний, командующий вторжением римских легионеров.

– О! Великий наместник бога Зевса-Амона Ра, – тонким голосом, стал причитать перепуганный Потин, тряся обвислыми щеками, периодически доставая лбом персидский рисунок ковра разостланного у трона. – Ты же знаешь, как я старательно подбирал тебе самых красивых рабынь для твоего хора. Многие из них были еще девственны. Я прошу простить меня, сжалься надо мной. Я клянусь богами Олимпа, что буду верным тебе рабом, так как служил и раньше, будучи до сего времени свободным.

– Да, Потин. Твои доставленные рабыни во дворец отбирались тобою с искусством знатока моих привычек, которые всегда были учтены тобою. А хористки искусно обновлялись. Я видел перед собой всегда красивых и молодых дев.

– Авлет, ты хочешь оставить этот жирный мешок фекалий безнаказанным?! – негодовал Габиний, командующий вторжением римлян.

– Авл, что евнух способен захватить власть?! – недовольно сказал он тогда. – Ты ставишь, какого-то евнуха рядом с воинственным заговорщиком? Это смешно. Я не намерен его казнить. А вот унизить смогу. Теперь он будет моим рабом. – Отвечал фараон тогда, и уже обращаясь к Потину, добавил, – Ты согласен быть моим рабом? Или ты предпочитаешь пойти на съедение моим львам в зверинце?!

– Я буду с радостью выполнять свои обязанности в гареме и быть твоим рабом. – Лепетал перепуганный насмерть евнух, в душе, воздавая хвалу богам за то, что все останется, как и прежде.

– Хорошо, Авлет, – начал говорить Авл Габиний, – а этот грек Теодат с острова Хиос? Что, ты и его тоже оставишь в живых?!

– Этот образованный и знающий науки ритор учитель моих детей. Он послушал мою недостойную и глупую дочь, которая поставила его перед выбором смерти или служения ей. Я оставлю ему жизнь. Он не виновен.

– А твой главнокомандующий? У нас в Риме, за измену вешают таких на кресты под палящими лучами солнца. – Не унимался Авл.