Примат воли - стр. 38

– Скажите, Доктор… Вы тут, кажется, больше всех обо всем знаете… А седьмой день седьмого месяца – счастливое число?

– К чему ты это? – насторожился Доктор, но Игрок лишь пожал плечами. – Это не ко мне вопрос. Вот сидит специалист по разного рода магиям, в том числе по нумерологии, спроси у него.

– Глубокоуважаемый Авиценна, – Лонгви повернулся ко мне. – Скажите, а седьмой день седьмого месяца – счастливое число?

Я пристально посмотрел на него и угрожающе остерег:

– Глубокоуважаемый Цезарь! Предупреждаю сразу: я, если захочу, смогу прочитать твои мысли. Поэтому, если ты задумал какую-то пакость, лучше сразу откажись от нее. Хуже нет, чем потеря доверия между партнерами. К тому же, я тебе свинячий хвостик приколдую. Сидеть будет неудобно и даже больно.

– Золотые слова! – радостно заметил Копер. – Достойные самого Мудреца.

– Нет, что ты! Никакого подвоха, – заверил Лонгви. – Просто в седьмой день седьмого месяца мне как-то ужасно повезло. Я выиграл графский титул, два замка и полтора состояния. Плюс жену старого графа, которую, впрочем, ему и оставил.

– В седьмой день седьмого месяца? – подозрительно поинтересовался Леонид, поднимая на Лонгви тяжелый взгляд.

– А ты на меня так не смотри! – тот вытянул в его сторону руку ладонью вперед, мол, успокойся. – Тебя там не было, это я точно помню. Не мог же ты прикинуться старым графом?

– Не прикидывался, – согласился Леонид. – И я не говорю, что был там. Только в седьмой день седьмого месяца мне пятнадцать раз жутко не везло – меня убивали.

– Я тут не причем! – уверенно заявил Лонгви. – Тебе не везло, а мне везло. Вот пусть Авиценна и объяснит, в чем тут соль.

– А какую ты хочешь соль? – удивился я. – Седьмой сын седьмого сына, если, конечно, не будет полным олухом, действительно может стать самым счастливым человеком на земле. А седьмой день седьмого месяца – обычное число. Правда, у него есть одна особенность, но точно такая же, как у седьмого дня первого месяца, второго месяца и вообще всех месяцев. Можно с точностью предсказать, что с тобой случится. Нужно только до минуты помнить, что ты делал седьмого дня предыдущего месяца. Только это мало кто помнит, потому что почти никто об этой особенности не знает. Вот ты можешь сказать, что делал ровно за месяц до того, как выиграл кучу добра и жену старого графа? – я посмотрел на Лонгви.

Тот отрицательно и немного растерянно помотал головой.

– А я седьмого числа прошлого месяца ел заливную рыбу. Кажется, осетр. Вкуснотища! – раздался голос с той стороны, откуда его никто не ждал. Мы все, как по команде, обернулись и увидели, что Мудрец уже пришел в себя, сел на тахте – коротконогий, волосатый, с солидным пивным бочонком на месте живота, – и теперь почесывает крючковатыми пальцами покрытую густой курчавой шерстью грудь. Он до того походил на сатира, что все мы, успевшие некогда побывать в роли эллинов, невольно принялись выискивать у него рога на голове и копыта на ногах. Ничего этого, однако, не было, а Мудрец, обративший на наши нескромные взгляды не больше внимания, чем слон на муху, заметил: – Я это хорошо помню, потому что шестого дня шестого месяца у владыки Нереты родился сын, и на следующий день он закатил по этому поводу роскошный пир. Только я никак не соображу, как это вяжется с тем, что меня вчера привязали к пушке? Если я не ошибаюсь, седьмой день седьмого месяца был вчера?