Прима - стр. 28

Я вошла в гостиную и остановилась у мощной колонны, заметив тебя: ты сидел на диване. Я зачем-то спряталась, у меня не было желания попадаться тебе на глаза.

Со стороны кухни в гостиную зашла мама. На ней был коралловый брючный костюм, а волосы собраны в высокую прическу. Она села в кресло, изящно закидывая ногу на ногу, и принялась что-то изучать в своем планшете.

Какое-то время ты молчал, а затем вдруг вытащил из книги бумажку с каким-то рисунком и протянул маме.

– Вот.

– Что это? – она с недовольством отложила планшет. Я продолжала прятаться за колонной, тайком наблюдая за вами.

– А ты не видишь? – бросил ты сухо в ответ.

– С каких пор ты такой грубый? – вздохнула мама.

– Высшая степень проявления любви, – парировал ты в своей излюбленной манере. Не помню, чтобы хоть раз видела,как ты вежливо общался с мамой. Хотя, кажется, ты ни с кем не ведешь себя вежливо. Грубый. Холодный. Вечно мрачный.

– Это отвратительно, – мама разорвала рисунок на две части и бросила на пол. Мне до ужаса хотелось увидеть, что же там изображено, и в то же время хотелось взглянуть в твои глаза и прочитать реакцию. Но ни то, ни другое у меня не получилось.

Ты встал с дивана, подобрал рисунок, больше похожий теперь на мусор, и скомкал его в руках.

– Ты тоже отвратительная. Я не понимаю, зачем весь этот цирк с семьей, – процедил ты негромко. В твоем голосе звенела не скрываемая агрессия и злость.

– По-моему, я тебя слишком избаловала, – устало кивнула сама себе мама.

– По-моему, ты забыла, что тринадцать лет назад родила меня, – ты положил скомканные части рисунка в карман.

– Я прекрасно помню, что у тебя сегодня день рождения. Но ты уже не маленький, Глеб, у тебя есть карта, купи себе подарок сам.

Ответ мамы даже для меня прозвучал дико. Хотя о моем дне рождения тоже никто не вспоминал уже три года. Звучит слишком дружелюбно, но мы с тобой вроде как друзья по несчастью. Только я пытаюсь привлечь внимание мамы, а ты вызываешь у нее раздражение.

Когда мама ушла, ты заметил меня у колонны. Я ждала колкостей в свой адрес, однако ты ничего не сказал. Молча прошел мимо и даже не задел меня плечом.

Мне до сих пор не по себе. Это странное и до ужаса необъяснимое чувство. Я не готова признавать его. Потому что в нем кроется слишком много всего посвященного тебе.

Я захлопываю дневник, кидаю его в ящик и ложусь на кровать. Если честно, пока не перечитала записи, не думала, что там столько о Глебе. Мне казалось, я его ненавижу и говорить о нем не хочу. На деле же практически каждая страница словно пропитана моим сводным братом.