Прикус смерти - стр. 10
Прошла целая вечность, когда одно из пульсирующих кровью существ остановилось вплотную к входной двери. Мозг Мирона лениво отметил настойчивый стук и, кажется, трель дверного звонка. Открывать дверь было нельзя. Мир уже не помнил почему, но это знание придавило его к кровати не давай шелохнуться.
Входная дверь скрипнула. Мирон так и не обзовëлся полезной привычкой запираться. По квартире зашуршали шаги. Вторженец прошёл на кухню, потоптался в нерешительности и что-то произнёс. Нынешний слух Мирона слова не разбирал. Он отметил лишь тревожный, участившийся пульс. Шаги поблуждали по квартире и замерли возле двери спальни.
Скрипнули плохо смазанные петли. В слабо освещëнном проëме возникла крепко сбитая фигура, притормозила на мгновение и шагнула внутрь комнаты.
Мирон словно со стороны наблюдал как вторженец тронул его одеревеневшее плечо, потянулся к шее, пощупать пульс, но закончить движение не успел. Пальцы, уже не управляемые мозгом, сжали чужое предплечье, дëрнули, роняя тяжёлое тело на кровать. Мирон пружинисто подпрыгнул, придавив противника собственным весом.
Расширившиеся глаза, уже знакомые, за проведенные в больнице дни, скользнули по оскаленным клыкам и пульс Ивана забился совершенно лихорадочно. Совершенно одуряющее.
Мир сдался и тварь, захватившая тело, словно почувствовала слабину.
Отросшие когти вонзились в мягкую плоть прижимая практически не сопротивляющееся тело к смятым простыням. Вторая рука грубо, почти до хруста шейных позвонков, откинула чужой подбородок, обнажая зазывно пульсирующую артерию.
Иван, словно опомнившись, отчаянно забился, но силы были неравны. Тогда, на мосту (кажется вечность назад) Лисицын встретил невысокого нескладного пьяного парня. Сейчас в остекленевших от ужаса глазах Ивана отражался древний хищник, дикий и зверски голодный.
Последним волевым усилием Мир заставил себя оторвать глаза от артерии. Клыки вспороли тонкую кожу где-то в районе ключицы и одуряюще-теплая кровь наполнила рот, окончательно отключив разум.
Контроль над телом, а вместе с ним и ужасное осознание происходящего пришли после нескольких жадных глотков солонлватой, тëплой крови.
Мирон одеревенел от ужаса, глядя на обмякшего в его руках Ивана. Того, кажется, отключило, но он определённо был жив. По крайней мере, сердце в его груди до сих пор работало, пусть и слегка заторможено.
Из разодранной ключицы лежащего на кровати мужчины медленно сочилась кровь, но, видимо, вампирский организм получил достаточно топлива, потому что вид её вызывал только рвотные позывы.
Лихорадочно размышляя, сколько Иван успел потерять крови и сколько вообще человеческое тело может потерять без угрозы для жизни, Мирон сдернул с подушки наволочку и крепко зажал рану.