Приказано не умирать - стр. 4
Угрюмов – здоровенный мужик двухметрового роста со шрамами на лице, что делало его похожим на бывалого уголовника, каких только в фильмах показывают, – не хлебал тюремной баланды и характер имел покладистый. Обладал крестьянской рассудительностью. Разозлить его почти невозможно, но если доводили, то мог в порыве гнева вырвать и сломать металлическую грядушку от кровати или переломить стул, как спичечный коробок, что тут же прекращало все споры и распри. Он уцепил Цукана прямо из-под вертолета.
– Беда, Аркаша, четверо суток стоим…
Цукан вырвался из объятий, оглядел старателей, стоявших угрюмой толпой.
– Не бзди, паря, всё будет абгемахт! Давай лучше поборемся.
Старатели загалдели: кинь его, Угрюм, на лопатки одной левой.
– Да мне не до шуток!
Невзрачный, низкорослый и с виду тщедушный Цукан имел крученые мускулы-веревки, как у дальневосточной лиственницы. Он дернул Угрюмова за спецовку так, что она затрещала. «Сдурел, что ли?» Бригадир в полном недоумении и растерянности попытался обхватить Цукана, а тот, сделав полуприсед, вывернулся, оказался сзади и тут же запрыгнул по-кошачьи на спину, стал душить, выкрикивая победное: ну что, сдаешься!
Таманов набычился, глядя, как хохочут и веселятся старатели, собрался одернуть, а потом, что называется – въехал. Скучные люди впадают в анабиоз, а тут авральная ситуация, стоит мертвяком промприбор, их надо как-то взбодрить, а если тыкать в дерьмо, то по делу. Цукан это умел.
Первым делом, когда оживили бульдозер, стал матерно ругать всех и Угрюмова в том числе за то, что не уследили, в солярку попала вода, а это для дизеля страшное дело. Заставил сепарировать топливо. Запитал от бульдозера насосную станцию с помощью механического привода.
– Разминайтесь, орлы! – покрикивал Аркадий. – Учитесь вручную грунт подавать! Мы с тачками и вагонетками всю Колыму отвалами засрали.
Промывка пусть не в полную мощность, но пошла, народ повеселел. Вскоре вертолетчики доставили из Алдана новый якорь с обмоткой для дизель-генератора. Каждый такой рейс обходился в большие деньги, но простой участка обходился втрое дороже. Когда промприбор заработал на полную мощность, Таманов спешно улетел на Чароимский участок, где произошла авария: во время вскрышных работ на полигоне обвалился склон сопки.
Вдобавок ко всем бедам у бульдозера сошла с катков гусеница. Третьи сутки без сна на одном чае, заваренном в полпачки на кружку, Цукан продолжал подшучивать над слесарями, которые трактора никогда не переобували в полевых условиях. Им казалось чем-то фантастически невыполнимым подтащить и соединить вручную полуторатонную металлическую ленту.