Прежде всего любовь - стр. 31

– Интересно…

– Тебе уже страшно? – я вдруг чувствую себя особенно смелой. – Звоночек.

– А ты уже пытаешься заставить меня ревновать? – парирует он. – Звоночек.

Мы играем в гляделки, пока не появляется бармен. На этот раз мы решаем сделать заказ. Я беру мартини с водкой, безо льда. Прошу «Тито’c», если есть, и «Бельведер», если нет.

Бармен кивает и переводит взгляд на Пита.

– А вам, сэр?

– Мне, пожалуйста, «Миллер лайт». И мы закажем закуски, наверное.

Пит смотрит в меню и спрашивает, есть ли у меня предпочтения. Я прошу его выбрать что-нибудь с мясом.

– Колбаски? – спрашивает Пит.

Я киваю, и, когда бармен отходит, Пит говорит:

– Отлично, ты не вегетарианка.

– И глютен ем, – я вспоминаю о последнем бзике сестры, – честно говоря, я даже не знаю, что такое глютен. Пшеница? Или что-то другое?

– Не представляю. Знаешь, как узнать, что кто-то не ест глютен?

Я мотаю головой.

– Он тебе сам скажет, – говорит он с милой улыбкой.

Я смеюсь, и он кажется довольным своей шуткой.

– Ты ведь учительница? – спрашивает он.

– Да. Учу первоклашек. Мне очень нравится. Люблю детей.

Он кивает, но глаза его на мгновение становятся пустыми. Я пытаюсь придумать что-нибудь поинтереснее, а потом вспоминаю, что вовсе не собираюсь казаться интересной. По крайней мере, более интересной, чем я есть. Вместо этого я задаю вопрос, которой никогда бы не задала на нормальном первом свидании, когда стараешься произвести впечатление.

– А как ты относишься к детям?

Он мнется, прекрасно понимая, чем вызван такой вопрос тетки далеко за тридцать, но сохраняет спокойный вид и говорит:

– Дети – это круто.

– Значит, у нас много общего, – говорю я, когда приносят напитки, – мы любим мясо, глютен и детей.

Пит смеется от души и поднимает бокал.

– За мясо, глютен и детей.

Наши стаканы соприкасаются. Потом соприкасаются наши колени. Я делаю глоток, жду секунду, и бросаюсь во все тяжкие.

– Знаешь, – говорю я, – это мое последнее свидание.

Он смотрит на меня удивленно и смущенно и уточняет:

– Ты имеешь в виду, что больше никуда со мной не пойдешь?

– Вероятно. Ничего личного. Я решила это еще до встречи.

– И почему?

Я прокашливаюсь и говорю:

– Ну… мне тридцать семь, как и написано в моей анкете. Почти тридцать восемь. Так что мне кажется, что пора уже забыть про всю ерунду со свиданиями и поиском мужа. И ко всему прочему, – мне уже все равно, – шестилетняя дочь моего бывшего парня учится в моем классе. Она каждый день напоминает мне, что я отстала от всех и у меня кончается время. Так что, если ты не окажешься тем единственным и будущим отцом моих детей, это будет мое последнее свидание. Потом я пойду в банк спермы или заведу ребенка от незнакомца. Или перееду в Африку и посвящу жизнь заботе о бедных, – я улыбаюсь, – не то чтобы я на тебя давила или что-то такое.