Превратности судьбы - стр. 11
Я окликнула ее, она не повернулась, не услышала наверное. А мне всего три года, мои детские ноги не позволяют широко шагать по шпалам, как это может делать взрослый человек. Я попробовала перешагнуть, как мама и чуть не свалилась вниз в пропасть. Там очень высоко над землей мост проходил, от высоты дух захватывало.
К счастью шпалы были выложены в два ряда: один ряд – верхние и на них лежали рельсы, а другой ряд – нижние, они проходили под верхним рядом шпал.
Ну, нечего делать, я наступила двумя ногами на нижнюю шпалу, ухватившись руками за верхнюю, легла на живот и переползла через нее. Я вся вымазалась в мазуте сразу. Опять наступила на следующую нижнюю шпалу и опять на животе перелезла через верхнюю. И вот так я перебиралась через весь мост.
Я была испугана, дрожала как пойманная мышь, меня не покидала вполне взрослая мысль, что если пойдет поезд, то я погибну. Я даже решила, что как только увижу паровоз, присяду как можно ниже на нижней шпале. Вожмусь в нее просто. Кричать я уже не смела, боялась, что если крикну, то камнем упаду вниз. Ползла в ужасе от одной шпалы к другой, перелезая одну за другой, одну за другой. Вся была черная от мазута и лицо, и руки, и ноги, не говоря о нарядном платье. На одной из шпал присела отдохнуть. Невыносимо устала. Не могла больше ползти. Мама не оглянулась ни разу.
Немного отдохнув, я полезла дальше. Перелезла через последнюю шпалу. Мост закончился. Сил уже не было совсем. Если бы была еще хоть одна шпала, я, наверное, не смогла бы ее преодолеть.
Я перекатилась на песок сбоку от рельсов и громко, как только смогла, закричала жутким, охрипшим от страха голосом: «Маааааама!».
Смотрю, мама повернулась, схватилась руками за голову и побежала ко мне.
Подбежала, взяла на руки, прижала меня изо всех сил всю грязную к себе и говорит: «Как же мы теперь в гости-то пойдем в таком виде?».
Она пронесла меня некоторое время на руках, опустила на землю, сил у нее не было совсем. Она еще не оправилась от болезни, была измучена неизвестностью, тяжелыми переживаниями, недоеданием. Мы сели с ней на землю, отдохнули немного и отправились дальше. Пришли к тете Ильми, а она не знает, что делать, смеяться или плакать, глядя на нас.
«Где же ты так кувыркалась?», – спрашивает меня.
Раздели меня догола, нагрели воды в чайнике, давай отскребать. А мазут так быстро конечно не отходит. Тетя Ильми нашла какие-то детские обноски, дала мне надеть. Мои безнадежно испорченные вещи мама свернула и выбросила.
Тетя Ильми попросила: «Посиди, Рая, одна, а мы с мамой по делам ненадолго уйдем, хорошо?».