Превозмогая боль - стр. 10
– Но есть же какой-то выход… – хотела посокрушаться Марьям, но муж ее перебил.
– Я уйду в партизаны. Мы оставляем город, но не сдаемся. Мы с тобой очень скоро вернемся в наш дом и будем жить счастливо. Враг рано радуется. Победа будет за нами. Ведь с нами вся наша огромная страна, весь наш великий народ. Врагу не сломить нас.
Марьям прижалась к мужу, и темно-синюю форму намочили капли слез. Она понимала, что, возможно, видит своего мужа в последний раз в этой жизни. Тут она впервые в жизни задумалась о перспективе встретиться с ним в жизни вечной. Марьям была истинной коммунисткой. Не то чтобы она не верила в Бога и в жизнь после смерти, просто в ее семье вообще ничего такого не обсуждалось. Не говорили о Боге и о душе. Это считалось преступлением, и за это могли сурово наказать. А сейчас ей захотелось иметь бессмертную душу, которая после смерти встретится с душой Мухаммада, и будут они вместе в вечности.
– Береги себя, родная, – сказал Мухаммад. – И больше всего береги Джамала. Вы самое ценное, что есть у меня в этой жизни.
В туманный день под моросящим дождем Марьям без багажа, с ребенком на руках, наспех завернутым в одеяло, чтобы не простыл, пыталась пробраться на теплоход, следующий из Севастополя в Туапсе. Стоял гул, совсем рядом слышны были звуки стрельбы и разрывающихся снарядов. Мужчины в военной форме тщательно следили за тем, чтобы на судно прошли только пассажиры с билетами. Всеобщая паника и хаос, крики и просьбы о помощи вперемешку с холодным морским воздухом и моросящим дождем делали атмосферу непереносимой. Очередь двигалась медленно. Принимаемые на корабль граждане отказывались бросать багаж, были попытки провести с собой безбилетников. Марьям крепко прижимала к себе затихшего ребенка. Все эти месяцы войны очень сильно изменили Джамала. В исхудавшем и перепуганном ребенке сложно было узнать того озорного жизнерадостного непоседу, каким он был до войны. Марьям очень крепко прижимала к себе ребенка. Ей было страшно и тревожно на душе. Хотелось поскорее оказаться на корабле. А еще эти крики, стоны и плач тех, кого не брали на корабль… Вдруг где-то совсем недалеко раздалась сирена противовоздушной тревоги. Налет вражеской авиации сейчас мог стать трагическим для всех эвакуируемых. На небе появились немецкие самолеты, и через несколько секунд в море поднялся гриб волны от сброшенной немцами бомбы. Потом еще и еще. Самолеты, совсем не боясь советских зениток, причем не зря, подлетали совсем близко и с воздуха обстреливали совсем обезумевших от страха людей. Люди в панике бросились бежать. Там и тут люди падали прямо в воду, окрашивая ее в красный цвет. Марьям повезло больше, она успела отбежать от берега на безопасное расстояние.