Преступная любовь - стр. 7
– А во сколько тот господин из дому-то выходил? – в тон дворнику спросил Воловцов.
– Да почитай в десятом часу будет, ежели, стало быть, не в половине десятого, – чуть подумав, ответил Федосей Бубенцов и принял крайне деловитое выражение лица, как человек, сообщивший значимую вещь, а потому тоже являющийся важной персоной.
– Описать этого человека сможете? – посмотрел на дворника Иван Федорович.
– Чевой-то? – удивлённо уставился на него служитель метлы и лопаты.
– Рассказать о том, как выглядел тот человек, что в десятом часу вечера в воскресенье из дому вышел, сможете? – терпеливо повторил судебный следователь по особо важным делам.
– Ну, а чего не смочь-то? Смогу, стало быть, – изрек Федосей Бубенцов и выдал: – Он был со спины похож на Владислава Сергеевича. А с переду, стало быть, нет…
– Что значит: «с переду нет»? – уже не столь спокойно спросил Воловцов. – Он был старше или моложе Щелкунова?
– Чай, чуток постарше, – заключил дворник.
– А какое у него было лицо?
– Ну, обнокновенное. С усами, стало быть, – последовал ответ. – Как у барина положено.
– Полное, худое?
– Чевой-то?
– Лицо, спрашиваю, полное или худое у него? – похоже, начал заводиться Иван Федорович.
– Обнокновенное…
Дальше допрашивать дворника не имело смысла. Да и не было необходимости. Все, что надлежало узнать в первую очередь, было установлено: этот усатый и со спины похожий на Щелкунова, но летами старше его, наведывался, скорее всего, в квартиру судебного пристава. Причем открыл этот некто квартиру Щелкунова предположительно настоящими, а возможно, собственными ключами пропавшего судебного пристава. Это означало, что усатый и есть преступник или является его сообщником. А отсюда вытекают два варианта: либо Владислав Сергеевич был уже мертв, либо он удерживался злоумышленниками с целью вытребовать у него деньги, ценные бумаги или какие-то документы, представляющие ценность для самих преступников.
Глава 2. Три категории женщин
Эмилия Бланк, прехорошенькая девица небольшого росточка и девятнадцати лет от роду, вошла в комиссионерскую контору первого разряда «Гермес» с милой улыбкой благодетельницы, собирающейся совершить значительное пожертвование в пользу бедных сирот или престарелых вдов. Прошелестев платьями мимо двери с табличками «Отдел заказов», «Бухгалтерия» и «Касса», девица смело подошла к двери с табличкой «Директор». Негромко стукнув для приличия пару раз, девица отворила дверь и уверенно прошла в небольшой кабинет, где за столом восседал крупный седовласый мужчина с большим ртом и глубокими морщинами на лбу, оставленными неисчислимым количеством разгульных ночей, каковых могло бы быть значительно меньше, не имей он разудалого характера. Настроение его было, кажется, прескверное. На вид мужчине было около пятидесяти лет. По его лицу и взгляду, что он бросил на вошедшую гостью, разбирающийся в физиогномике человек уверенно заключил бы, что этот господин большой любитель женского полу. И что к пятидесяти годам это увлечение не только не умалилось, но кратно усилилось, превратившись в некоторый приятный род занятий…