Препод - стр. 35
Заторопился:
– Ладно, Альтина, увидимся в Академии.
Надо было до занятий ещё успеть позавтракать, столоваться у миссис Шонс я по прежнему опасался.
Остановившись у потемневшей от времени двери паба, я потянул на себя массивную бронзовую ручку и тут же окунулся в густую атмосферу заведения, полную запахов пива и еды.
Паб, судя по воспоминаниям Вольдемара, был неплохой. Располагался тоже в Новом городе, но возле городской стены, мне почти по пути, на улице, которая называлась, – Западной дорогой. Одна из самых широких, она была прямой как стрела и заходила в город через Зелёный посад, район проживания купцов и других богатых, но не знатных граждан. Затем доходила до стены, упираясь в неё и за стеной начиналась вновь, такая же прямая, идя до самого магистрата в центре города.
По логике вещей там напрашивались ворота, но если они когда-то и были, то их давно заложили, вместо этого чуть ниже по стене, через квартал, сделав другие ворота которые так и назывались, – Новые.
Явно тут была какая-то занимательная история, которую, к сожалению, бывший владелец моего тела не знал.
Вольдемар вообще мало интересовался светской жизнью, предпочитая круг своих интересов ограничивать Академией. И я решительно намеревался это упущение исправлять. Потому что когда ещё повезёт попасть в столь удивительное место и время.
– Господин профессор! – поприветствовал меня выглядывающий из-за стойки, низенький и пузатый владелец паба, – так рано к нам!
– Приветствую, Жильбер, – обозначил я кивок головой, – решил, что теперь не только ужинать, но и завтракать буду у вас.
– О, профессор, вы не пожалеете, моя Ванда расстарается, приготовит для вас любое блюдо в пределах наших возможностей.
«Хитрый жук, – мысленно рассмеялся я, – скорее уж любое, которое потянет мой кошелек, впрочем, он же не знает, что я крайне ограничен в средствах».
– О, Жильбер, умные люди давно сказали, человек ест чтобы жить, а не живёт чтобы есть, поэтому мои запросы будут весьма скромны, мозги не должны заплывать жиром.
– Печально слышать, профессор, – казалось даже усы мужчины как-то расстроенно обвисли, – еда это одна из тех немногих маленьких радостей, что доступны нам.
– Это радости тела, а мне больше приятны радости ума, но не будем больше об этом, тарелку каши и кружку горячего чая, пожалуйста.
Мужчина унёсся на кухню передавать заказ, а я оглядел почти пустое помещение и присел за пустующий стол возле забранного слюдой окна. Видно через него ничего не было, не слабый свет оно пропускало, в довесок к люстре под потолком слабо светившей белым магическим светом.