Преосвященный Зосима, епископ Якутский и Ленский. Книга памяти - стр. 45
Анастасия Алексейчук (Ларионова):
В 1997 году перед Рождеством, отца Зосиму благословили ехать на несколько дней на Святую Землю с кинорежиссером, который снимал фильм о крестном пути Царской семьи. Так сложилось, что меня тоже взяли в ту поездку. К Рождеству надо было вернуться, а в Иерусалимском Горненском монастыре все, конечно, стали уговаривать остаться на такой большой праздник. Батюшке очень хотелось остаться, но он так старался все в жизни делать по послушанию, что никак не решался просить сам, а только надеялся – может, съемки фильма затянутся?.. И вот съемки действительно потребовали остаться еще на несколько дней, и мы пошли звонить из автомата отцу Наместнику (мобильников еще не было). Помню, что батюшка переживал как школьник и горячо молился. После разговора оборачивается – весь сияет, все стало ясно без слов. Обратную дорогу в монастырь летел как на крыльях. А незадолго до этого он мне с грустью говорил, что из-за послушания в офисе уже несколько лет не был на ночных Рождественских службах. И вот Господь его утешил! Я наблюдала на службе в Вифлееме, как отец Зосима среди огромной толпы людей, арабов с барабанами и прочей суматохи сохранял молитвенную тишину и ощущение святости места. Признаюсь, мне самой это никак не удавалось...
Его любовь к святыне была не внешней, показной, а глубоко внутренним переживанием. В одну из первых поездок мы молились в Темнице Господней, и это место произвело на него глубокое молитвенное впечатление. Там над камнем уз Господних была старая, поврежденная от сырости икона. И вот батюшка возгорелся желанием сделать туда мозаичную икону – чтоб ей не страшна была сырость, и чтоб место было украшено достойно. Он нашел хорошего мастера по мозаике – Евгения Ключарева – и заказал ему икону. Я помню, мы много раз ездили к нему в мастерскую, и батюшка с особой заботой и тщательностью следил за всеми этапами работы, сам, будучи художником, советовал, подправлял. Заказывал где-то специально качественную смальту, искал деньги, частями отдавал, так как работа была дорогостоящая. На завершающем этапе его начинание переросло в мероприятие от Данилова монастыря. Я даже как-то со своей мирской меркой рассуждала: «Ну вот, вы столько сил вложили, а теперь готовую икону повезут другие?» Батюшка искренне, огорченно возмутился на мои слова – для него это, конечно, не имело значения. За его любовь к святым местам Иерусалима и город этот возлюбил его. Когда мозаику привезли в Иерусалим, батюшка встречал ее уже там, будучи на послушании в Русской духовной миссии.