Премудрость нашего спасения - стр. 4

Клирик:

– Но неужели, владыка, этого не мог бы для нас сделать, скажем, Ангел?

Архиерей:

– Никоим образом. Ибо всякая тварь ограниченна, и не вездеприсуща, и по природе своей не имеет силы подавать спасение. Что же касается благодати, то Ангел, если бы и подавал благодать, служа её орудием, не мог бы действовать на всех, будучи ограничен. Точно так же он не мог бы воссоздать тех, которые пали прежде. Да и как бы он мог даровать жизнь, сам по природе своей не будучи жизнью? Или как бы он сам оставался неизменяемым, не будучи таковым по природе? <Вспомним>, что некоторые из ангелов пали, а ведь они не были соединены с плотью. Только Само присносущее Слово, неизменяемое по Своей природе, вечно живущее с живым Отцом и с животворящим Духом, должно было соединиться с нами, смертными, чтобы остановить наше тление и чтобы истинная вечная жизнь отогнала от нас смерть и насадила в нас бессмертие.

Будучи вездесущим и вечным, Бог силен спасти и тех, которые умерли прежде Его пришествия, и тех, которые уверовали в Него во время Его земной жизни, а также и тех, которые уверовали и после сего, тех, которые веруют ныне, и тех, которые уверуют до скончания века, – всех Бог силен спасти через Свои Таинства и Своих служителей, имеющих Его благодать. И Он, именно Он один, всегда действует и являет силу Свою через многих. Для того-то Он и вселил в нас благодать Свою, чтобы она действовала через нас. И нас, удостоенных священства, много, и мы рассеяны по разным местам, а Он один – и на небе, и на земле, и на море, и во всяком месте, повсюду соприсутствуя всем и всё через всех совершая, что не свойственно ничему из сотворённого.

Потому не мы действуем, совершая Таинства: мы только совершаем священнодействие, или служим, но действует через нас Он Сам. И хотя бесчисленное множество священнослужителей ежедневно и одновременно приносят жертвы, но едины Тело и Кровь и одна Жертва, а не много.

Ибо слово Божие живо и действенно[5], и везде оно, и надо всем.

Клирик:

– Дивны слова твои, владыка, и душе моей они доставили величайшую усладу: я гораздо яснее понял тайну вочеловечения Бога Слова.

Архиерей:

– Не мои это слова, возлюбленный, но отцов наших, и ты найдёшь это во многих местах, исследуя их писания. Вникни ещё и в следующее, что даёт высочайшее и вместе с тем истинное познание о Божественной тайне. Почему Слово Божие, восхотев соединиться со своими тварями, соединилось не с совершеннейшими по своему естеству Ангелами, которые имеют нечто близкое и сродственное с Ним по невещественности, но с нами, по природе своей тленными и плотяными? По причине высочайшей и божественной. Если бы Слово соединилось с естеством ангельским, то одно только это естество и вошло бы в общение с Ним. Оно не приняло бы спасения, так как уже спасено, а только возвысилось бы и было бы возведено к высшему совершенству, удостоившись общения с Богом. Всякая же другая тварь не получила бы от этого никакой пользы, но продолжала оставаться в тлении, и особенно падший человек, ради которого получила бытие вся видимая тварь и по вине которого стала тленной.