Прекрасные разбитые сердца - стр. 39
– Достаточно с меня драмы за три недели. Скучно – это хорошо. Возможно, внутри есть скучные хот-доги.
Направляюсь к стадиону. И тут замечаю вход.
Это тоннель.
Я не люблю тоннели.
Мама тоже его замечает.
– Уверена, здесь есть еще один вход.
Мы обходим стадион и видим другой вход. Внутри перед нами простирается поле.
Из колонок хрипит голос комментатора:
– И снова перехват седьмого номера, Кэмерона Картера!
На трибунах, растягивающихся над нами, одобрительно взрываются зрители.
Колонка снова хрипит.
– Тачдаун! Дамы и господи, Воины Блэкуотер сегодня покажут класс Жеребцам из Спринг Хилл!
– Это стадион старшей школы? – спрашиваю маму сквозь шум. – Да здесь легко можно проводить игры НФЛ.
– Не совсем. Но люди в Теннесси серьезно относятся к американскому футболу. – Мама вытягивает шею в поисках дяди. – В пятницу вечером все магазины города закрываются.
– Сисси! – кричит Хоук. Он единственный называет мою маму Сисси, а не Сарой – или, если мы в Блэкуотер, Сарой Энн.
Дядя машет, стоя в нескольких рядах от нас. Его, ростом выше ста восьмидесяти сантиметров и с фигурой, как у танка, очень сложно не заметить – седая короткая стрижка, аккуратная бородка и доброе лицо. Бабушка всегда говорила, что человеку с таким лицом можно доверять. Мама машет в ответ и улыбается своему старшему брату. Они видятся нечасто, но так и не скажешь.
Осматриваюсь и подвожу итог. На трибунах полно дружелюбных лиц – родители и бабушки с дедушками в шарфах и куртках из шерсти с символикой Воинов Блэкуотер, рядом с хозяином сидит немецкая овчарка, а лица многих раскрашены сине-белой краской в знак поддержки команды.
Здесь больше командных курток и цветов школы, чем я видела дома. Но в остальном одежда моих сверстников не сильно отличается от одежды учеников моей школы.
По крайней мере, я не стану приезжей, которая странно одевается.
Я, вероятно, буду единственной наполовину белой, наполовину кубинкой в Блэкуотер, если только что-то не изменилось с моего последнего визита два года назад. Это место не совсем «плавильный котел[7]». Но приятно видеть здесь темнокожих и азиатов.
Мы с мамой петляем между людьми, несущими упаковки пива и картонные коробки с хот-догами и картошкой фри. А когда доходим до узкой лестницы у основания трибуны, мама пропускает меня первой.
– Ты уверена, что тебе не нужна… – Сердито смотрю на нее, и она замолкает.
Держась за перила, постепенно поднимаюсь. Если колено устанет, я хотя бы не упаду на задницу на глазах у половины города – вероятно, целого города, судя по количеству людей здесь.
На ступеньке передо мной появляются армейские ботинки, и не успеваю я поднять голову, как меня за талию обхватывает рука. По венам несется адреналин.