Прекрасная Юнона - стр. 17
– Я спас амазонку.
Хелен пропустила это банальное замечание мимо ушей. Она рассмеялась и покачала головой, но не стала углубляться в эту тему.
Когда деревья поредели, она мысленно вернулась к тому положению, в котором оказалась, и с удивлением обнаружила, что, несмотря на возможность дальнейшего преследования со стороны похитителей, с легким сердцем воспринимает вновь сложившиеся обстоятельства. Сумерки совсем сгустились, она шла через лес одна с незнакомым джентльменом. И все же то, что она чувствовала, нельзя было назвать тревогой. Неожиданно у нее на губах мелькнула улыбка. С самого детства ее не посещало такое странное безрассудное настроение, такая бьющая ключом жизнерадостность, которая всегда сопутствовала ее самым отчаянным детским проказам. Почему она явилась сейчас, когда рядом с ней этот незнакомец? Хелен не знала, что и думать. Однако возбужденная дрожь, охватившая все ее существо, была слишком заметной, чтобы не обращать на нее внимания. Честно говоря, Хелен и не хотелось делать вид, что она ее не замечает. Ее жизнь уже очень долго была слишком серьезной, слишком обыденной. Небольшое приключение могло немного оживить унылую перспективу ее одинокого будущего.
Они быстрым шагом вышли из леса. В густых сумерках вырисовывался силуэт двухколесного экипажа, запряженного парой гнедых.
– Какие красавцы! – не удержавшись, воскликнула Хелен.
Вид лошадей и экипажа говорил о многом. Очевидно, ее спаситель был человеком состоятельным. Он, улыбаясь, оставил Хелен возле коляски и подошел к лошадям, успокаивающим движением погладил их морды.
Хелен осмотрела коляску, сомневаясь, что ее вечернее платье позволит ей, не нарушая приличий, взобраться на расположенное высоко над колесами сиденье. Она уже собралась попытаться преодолеть этот сложный подъем, когда пара сильных рук обхватила ее за талию и без труда подняла наверх.
Когда ее бережно усадили на сиденье, она залилась яркой краской.
– Э-э… благодарю вас. – Улыбка ее спасителя светилась нескрываемым озорством. Хелен сделала вид, что озабочена тем, чтобы расправить юбки, в то же время из-под ресниц наблюдая, как он отвязывает поводья.
Она знала, что весит не так уж много, и все же его забота заставляла чувствовать себя до смешного хрупкой. Дело было даже не в поразительной мощи его рук, обхвативших ее талию. Все дело было в том, с какой невероятной силой ее сжавшиеся в комок нервы ответили на эту краткую и вполне обыденную близость. Никогда в жизни Хелен не испытывала такого странного ощущения. Господи, да что же с ней происходит?