Размер шрифта
-
+

Предвестник землетрясения - стр. 6

Камеяма очень занят там, куда удалился, и его все нет. Склонив голову, Огучи что-то корябает в блокноте. Мне же остается лишь гадать, что ждет меня в будущем и могу ли я как-то на него повлиять. Я думаю о Тэйдзи и о том, что будь он здесь со мной, мне было бы наплевать, что будет дальше. Но лучше поразмыслить над прошлым, да и полезнее. Если я подумаю об уже случившемся, то есть шанс начать прозревать, как прошлое стало настоящим, как мои дружеские отношения обратились во прах и почему я здесь.

Я воображаю Тэйдзи сидящим напротив в кресле Огучи, берущим меня за руку и поглаживающим кончики моих пальцев, лаская их, будто прохладную воду. Воображаемое ощущение бросает меня в дрожь, и его довольно, чтобы я опять очутилась в Синдзюку, где увидела его впервые. В ту ночь я была уверена, что он весь соткан из дождя и больше ни из чего.

* * *

Я слонялась в центре Токио. Это случилось вскоре после роспуска струнного квартета госпожи Ямамото, и теперь каждое воскресенье по вечерам я не знала, куда себя деть. Выйдя к знаменитым небоскребам Ниси-Синдзюку, я твердо намеревалась пройти мимо без задержки. Авторы путеводителей без ума от этих футуристических строений в духе декораций «Бегущего по лезвию»[4], но, по мнению Люси, они всего-навсего унылые отели, банки и правительственные учреждения, только по случаю очень высокие и отбрасывающие длинные тени. Дух захватывает, если стоишь на пятьдесят втором этаже, и шею ломит, если на тротуаре. С неба лило, и я была единственной, кто не озаботился воспользоваться зонтом. Зонты сковывают руки и представляют угрозу на улицах своим нечеловеческим размахом и острыми, опасными спицами. Кожа Люси непромокаема, а одежду всегда можно просушить.

Перед отелем «Кейо Плаза» стоял молодой человек, и поток покачивающих зонтами людей обтекал его с обеих сторон. Он же склонился над лужей – очевидно, фотографируя ее. Вода стекала по его лицу и волосам, но он этого будто и не замечал. Его аппарат клацнул, и он плавно двинулся к другой стороне лужи. Я уставилась во все глаза. Он был словно сотворен из воды и льда. Я ни разу не видела человека со столь изящными пальцами, острыми хрупкими лопатками и прозрачными карими глазами. Он сверкал в неоновой тьме резче, чем громадные ледяные скульптуры на Празднике снега в Саппоро, которым я дивилась, когда только-только прибыла в Японию. Он был экспонатом токийской ночи, да притом таким красивым, что я не могла пройти мимо.

Подойдя к его луже, я заглянула в нее, чтобы увидеть, что же его там пленило. Отражение отеля «Кейо Плаза» делило грязную воду надвое. С одной стороны были сияющие окна и огни, а с другой – темень и пара плавающих окурков. Моему взгляду бычки представились людьми, прыгнувшими из окон отеля, но он заглядывал в лужу глубже, чем мне было дано. Я сделала шажок вперед, чтобы носки моих туфель вошли в воду и отразились над отелем. Он не поднял головы, смещаясь вокруг лужи и ни на миг не отрывая аппарата от глаза. Потом сделал снимок, захватив и мои ноги. Я не тронулась с места, и он поднял голову, чтобы поглядеть на меня. Его взгляд обшаривал мое лицо, словно он никак не мог отыскать того, что ему нужно. Снова приставил аппарат к глазу и поглядел на меня сквозь видоискатель, как ребенок смотрит через пустую гильзу от туалетной бумаги, чтобы увидеть мир иначе. И аппарат клацнул и полыхнул вспышкой. Это были его первые снимки со мной. Я их ни разу не видела.

Страница 6