Предательница. Как я посадила брата за решетку, чтобы спасти семью - стр. 31
В ту же секунду шум усилился – в дом с криком «Полиция!» ворвалась группа людей в штатском.
Полиция? Ну да, это же полиция! Это не грабители и не убийцы. Раз это полиция, то нас точно не убьют, и мы будем жить!
Я все еще лежала на полу с головой, прижатой к полу башмаком полицейского. Было слышно, как обыскивают весь дом и кричат на Соню.
Затем на меня насели по поводу местонахождения Кора. Но Кора не было, и я не знала, где он. Он никогда не говорил нам с Соней, куда направляется. Мне было велено встать и идти в гостиную. Ответа на мою просьбу объяснить, что происходит, не последовало. Соню держали в другой комнате. Говорить друг с другом нам не разрешалось. Один из инспекторов отвел меня в спальню, чтобы я могла одеться.
А потом зазвонил телефон. Мы с Соней переглянулись и подумали об одном и том же. Это звонит Кор! Кор, которого они, судя по всему, разыскивают.
Соня не хотела брать трубку, но ей велели это сделать.
– Да, – сказала она и услышала голос Кора. Но прежде чем она смогла что-то сказать, трубку выхватил один из детективов.
– Говорит Пиит, – сказал он.
Кор понял, что означает посторонний в доме, который выхватывает телефонную трубку. А мы по-прежнему были в неведении относительно происходящего.
Мы оделись, и нас повезли в участок. Мы просили объяснить за что, но нам по-прежнему ничего не говорили. Везли нас в разных машинах. Фрэнсис была с Соней.
В участке нас посадили в общее помещение. Невзирая на серьезность ситуации, Соня вытащила из сумочки фотоаппарат и несколько раз щелкнула Фрэнсис – будет ей память, посмеялись мы. Прошло еще несколько часов, а мы все сидели в участке.
– Как ты думаешь, в чем дело? – в очередной раз спросила Соня.
– Не имею ни малейшего представления. Что мог натворить Кор?
– Не знаю. Мне в голову ничего не приходит, но ясно одно – он им нужен.
Как раз это было понятно. Мы с Соней продолжали строить догадки о том, почему нас забрали, когда дверь распахнулась, и меня отвели в холодную камеру с бетонной лежанкой и унитазом рядом. Стены камеры были испещрены разнообразными надписями. Мне стало совсем не по себе. Я сидела на шконке и занималась единственным возможным делом – чтением надписей на стенах. Судя по ним, побывавшие здесь люди в большинстве своем не испытывали теплых чувств к полицейским. На фоне того, что только что произошло со мной, это казалось вполне логичным.
Изучение стен не заняло много времени, часы тянулись и тянулись, а я по-прежнему не знала, что происходит. Я поняла, что на улице рассвело, значит, уже как минимум восемь утра и мне пора в школу. Сегодня самая строгая учительница из всех, миссис Янсен, должна принимать у меня немецкий. О неявке и речи быть не могло. Я нажала кнопку переговорного устройства.