Предательница. Как я посадила брата за решетку, чтобы спасти семью - стр. 10
В общей сложности мама была на свиданиях в тюрьме примерно семьсот восемьдесят раз. Семьсот восемьдесят раз она стояла в очереди, семьсот восемьдесят раз проходила через службу охраны, семьсот восемьдесят раз снимала туфли и выкладывала свои вещи на ленту досмотрового сканера. Пока Вим отсиживал за похищение в парижской тюрьме Санте, она еженедельно проезжала по тысяче километров во Францию и обратно. После его экстрадиции в Голландию она продолжала навещать его здесь. И так девять лет, а потом еще шесть, когда он мотал за вымогательство.
– Наверное, тебе хочется хоть немного покоя, мамочка, – сказала я, взяв ее за руку.
– Не думаю, что я это когда-нибудь получу, – вздохнула она.
– Не стоит загадывать. Кто знает, может быть, он снова сядет, теперь уже навсегда.
– Я не буду его навещать, – встрепенулась она. – Я слишком стара для этого. Я не могу, для меня это уже слишком…
Мама надеялась под предлогом преклонного возраста избавить себя от поездок в тюрьму, а Вим на каждом свидании глумился над ней, обвиняя в собственных ошибках.
Я прекрасно понимала: если его посадят из-за моих показаний, мама просто больше не сможет ходить к нему на свидания. Потому что иначе он использует ее, чтобы выследить и убить меня. Нет уж, если у меня все получится, она никогда больше не увидит своего сына, и лишь в этом случае обретет настоящий покой.
Мне очень хотелось рассказать матери о своем плане выступить против Вима, чтобы узнать, как она к этому отнесется, но я не могла позволить себе этого: а вдруг мама случайно проболтается. И пока я еще не определилась окончательно, я не должна ничего ей говорить. Надо вести себя как обычно и делать то, чем я всегда занималась в нашей семье: защищать от гнева Вима всех, кто не соответствует его требованиям.
И я принялась успокаивать маму:
– Послушай меня, мам, тебе не надо будет регистрировать его здесь, он найдет себе другой адрес. Я поговорю с ним. Все будет нормально, не переживай.
Я допила чай, встала и поцеловала маму на прощание.
– Я его разыщу. Все уладим.
– Спасибо, милая, – сказала она с облегчением.
Я направилась к своей машине. Ребенком я ходила в начальную школу на улице Вестерстраат. И вместо того чтобы сесть в машину, я пошла путем, который проделывала из школы, к дому, в котором прошло мое детство. Зеленый фонарь на фасаде дома был виден издалека. Он указывал на мрачное место, и чем ближе я подходила, тем больше ощущала внутренний холод. Страх, царивший когда-то в этом доме, до сих пор леденил мою кровь.
Я стояла на другой стороне улице, и вид дома порождал целый поток воспоминаний. Здесь прошла большая часть моего детства. Здесь мы жили – моя мать, отец, брат Вим, сестра Соня, младший брат Герард и я. Самым старшим из детей был Вим, а самой младшей – я. Вима я называла братом, поскольку он был старшим из моих братьев. Герарда я называла младшим братом, поскольку он был младше Вима.