Предатель. Сломанные лозы - стр. 84
...Если каждый такой интернат в год мог принять, допустим, до ста детей– а примерный их возраст колебался между 3 и 16 годами, – и работали эти школы минимум так же лет сто… Альберт замер, поражённый конечной цифрой. И неожиданно понял, почему никогда не забирали детей из Бадкура. Это был большой город, говорили в нем на наиболее распространенном аппийском наречии, но частью культуры был и язык северян. А маленькие, разбросанные по всей территории коммьюнити часто были оторваны друг от друга, использовали свои диалекты и потому были абсолютно беззащитны. Забрали бы его, Альберта – и тот же дядя Фрэнк рванул бы в Оресту или Тангрос раздавать интервью во все газеты. Но куда было идти, скажем, людям из того рыболовецкого городка, куда он ездил за копчёной осетриной? Они даже не помнили, где именно находились школы, из которых им повезло вернуться живыми. Разве понимали они всю несправедливость, разве знали, что они не одиноки в своём горе? Какому журналисту, какому адвокату могли бы они рассказать свои истории?
Альберт открыл окошко браузера, набрал в поисковике “Солнце Оресты” и вышел на сайт газеты. В самом низу, под “Контактами” нашел номер телефона. Терпеливо подождал, пока кто-нибудь возьмётся трубку.
– Я могу поговорить с Лео Дробински? Скажите, что это Альберт Лаккара.
17. Глава 17
День Всех Святых в Левантидах считался началом зимы и приходился на середину октября. Но порой заблудившееся индейское лето нежданно-негаданно заглядывало в Оресту и в начале ноября, принося щедрые дары. Рассветы становились краснее пятен на крыльях дрозда, небо затягивало лёгкой дымкой, но и солнце, казалось, светило ярче прежнего, и леса полыхали золотыми рунами.
В один такой день Джилли Уэллс, серьёзно насупив брови и сложив на груди руки, стояла у самой кромки воды, на маленькой полоске из песка и гальки, которая отделяла реку от травы. Там, под раскидистым деревом, вальяжно расположилась троица подростков. Прожечь старшего брата взглядом и тем самым воззвать к его совести не вышло, но упрямства Джилли не занимать. Она во всём подражала любимому папочке и отступать не собиралась: не для того папуся растил дочку-принцессу, чтобы её игнорили мерзкие вонючие мальчишки.
Нет, чаще они – любимые “братики”, особенно когда делают всё, что от них хочет Джилли. Но именно сегодня, занятые своими разговорами, на Джилли они не обращали ни малейшего внимания, и балованная Уэллс мысленно уже понизила их “в звании” несколько раз. Начала с “нехороших” и довела до логического завершения: “мерзкие и вонючие”.