Предатель. Сломанные лозы - стр. 144

Потом они ждали, когда настоится чай, Лина расспрашивала, а он рассказывал ей про бесконечный стылый дождь, который становился льдом, про треск ломающихся деревьев, про военных на улицах и скрученные в спирали электровышки. Про вечера с керосиновой лампой, и про старое виски, и про консервы. Лина смотрела на него во все глаза, с каким-то детским, немного боязливым восторгом – словно он был капитаном, вернувшимся из дальней полярной экспедиции.

За разговорами прошло минут пятнадцать, когда она спохватилась, подбежала к холодильнику, вытащила лимон и быстро нарезала его ломтиками. Кинула по одному в чай и опять потянулась на верхнюю полку – за фарфоровыми чашками.

Конечно, опять осчастливив Альберта зрелищем стройных ножек.

– Может, там ещё ингредиенты есть? – шутливо спросил он, скрывая волнение. – Ты точно ничего не пропускаешь?

Она лишь улыбнулась. Чай, сахар, лимон – и одна чайная ложка коньяка. Сколько Альберт выпил коньяка за прошедшие десять дней, он решил не говорить.

Зато решился задать вопрос, который его не отпускал все эти дни.

– Ты в нашу… ну, последнюю встречу на что-то обиделась? Ты не отвечала несколько дней.

Лина собралась с духом. Она и ждала этого разговора, и боялась Она была рада его возвращению, но что это меняло?

– Милый, у нас ничего не получится. Я люблю другого, и ты это знаешь.

“Милый”... Как к старику Гранту или его собаке.

Допивать чай уже не хотелось.

– Отлично. Я тебя понял. – Он поднялся из-за стола. Улыбнулся. Пожелал приятного вечера. Он ожидал, что дойдёт до двери, накинет куртку, уйдёт. Он не ожидал, что Лина неожиданно бросится за ним, в отчаянии повторяя, как она виновата, как ошиблась и что не хочет его терять.

– Как друга?

Она кивнула.

Друга из него не получится. Лучше просто сразу отрубить.

Но Лина встала между ним и дверью:

– Пожалуйста! Я так запуталась… я сделала что-то очень плохое.

– Угу . – Он не улыбался, но Лина увидела в его глазах насмешку. – Ну и как оно с дедком?

Если Лине и захотелось влепить ему пощёчину, Альберт об этом не догадался.

Застегнув куртку, он буркнул: “Отодвинься или сам подвину” и уже собрался открыть дверь, мало заботясь, что Лина сейчас преграждает ему выход.

– Ну и свинота же ты! – вся красная от злости, она толкнула его в грудь. – Я десять ночей не спала, думая, что с тобой там, в Тангроссе, извелась вся, а ты ведёшь себя, как злой и грубый дурак! Я запуталась, понимаешь?

Он бесстрастно посоветовал ей “распутаться”.

Лина только и воскликнула: “Нет, ну всё! Делай что хочешь!” и попыталась проскользнуть у него под рукой.