Предания, сказки и мифы западных славян - стр. 51
Когда начало светать, королевич проснулся первый, и ему как будто кто-то нож в сердце вонзил – королевны не было. Он немедленно разбудил слуг и спросил, что же делать.
– Не волнуйтесь, господин, ничего, – сказал Остроглазый и посмотрел в окно, – вот я ее уже вижу! За сто миль отсюда стоит лес, посередине леса – старый дуб, а на вершине этого дуба желудь – этот желудь и есть она. Пусть меня Длинный возьмет на плечи, и мы до нее дотянемся.
И Длинный его быстро на плечи усадил, вытянулся и пошел – что ни шаг, то десять миль, а Остроглазый указывал дорогу.
И не прошло еще времени, которого хватило бы вокруг избы обежать, они уже были тут как тут, и Длинный подал королевичу желудь:
– Господин, опустите этот желудь на землю!
Королевич его опустил, и в тот же миг встала рядом с ним королевна.
Когда же солнце стало подниматься из-за гор, растворились с грохотом двери, вошел в комнату чернокнижник, победно усмехаясь, но когда обнаружил там королевну, помрачнел, забурчал, и – треск! – один железный обруч на нем разломился и отскочил. Потом взял он девицу за руку и увел ее прочь.
Весь день после этого нечего было королевичу делать, кроме как ходить по замку и вокруг замка и смотреть, что там было удивительного.
Жизнь всюду словно бы замерла в один момент. В одном зале увидел он какого-то королевича, державшего обеими руками занесенный топор так, как будто хотел кого-то разрубить пополам, но удар не получился, и королевич окаменел. В другой комнате был окаменевший рыцарь, как будто он от кого-то убегал в страхе и, споткнувшись о порог, переступил его, но не упал. У печи сидел слуга, он держал в одной руке кусок жаркого с ужина, а другой рукой подносил кусок ко рту: когда еда была уже у губ, застыл. И много увидел других окаменевших, застывших в разных положениях, когда чернокнижник приказал:
– Окаменейте!
А также увидел королевич много прекрасных окаменевших коней, и в замке, и около замка все было пусто и мертво, деревья были без листьев, луг – без травы, была река, но не текла, нигде ни одной птички-певички, ни цветочка – земного дитятка, а в воде ни одной рыбки.
Утром, в полдень и вечером нашел королевич со своими товарищами в замке доброе и обильное угощение; еда появлялась сама, вино само наливалось. А когда ужин закончился, снова отворились двери, и чернокнижник привел королевну, чтобы королевич ее стерег. И хотя все твердо решили, что будут сопротивляться сну, все же ничего не помогло, и снова уснули. Когда на рассвете королевич пробудился и увидел, что королевна исчезла, вскочил и потряс Остроглазого за плечо: