Праздник, который всегда с тобой - стр. 27
– Ты опять проголодалась? – спросил я. – А то ходим, болтаем.
– Конечно, Тэти. А ты?
– Пойдем в какое-нибудь прекрасное место и закажем по-настоящему роскошный ужин.
– Куда?
– «Мишо»?
– Замечательно – и близко.
По улице Сен-Пер мы дошли до угла улицы Жакоб, остановились и посмотрели через окно на картины и мебель. Мы стояли перед рестораном «Мишо» и читали меню на щите. Ресторан был полон, мы ждали, когда посетители выйдут, наблюдали за столами, где уже пили кофе.
Мы успели проголодаться, пока гуляли, а «Мишо» для нас был привлекательный и дорогой ресторан. В то время там обедал Джойс с семьей – он и жена у стены; Джойс, подняв в одной руке меню, смотрит на него через толстые очки; рядом – Нора, ест изящно, но с аппетитом; Джорджо, худой, франтоватый, с прилизанным затылком; Лючия с густыми кудрявыми волосами, не совсем еще взрослая девушка; все разговаривают по-итальянски.
Стоя перед рестораном, я задумался о том, только ли голод чувствовали мы на мосту. Спросил жену, и она сказала:
– Не знаю, Тэти. Голод бывает разных видов. Весной их больше. Но это прошло. Память – тоже голод.
Я был глуп и, глядя через окно, как там подают два tournedos[12], понял, что голод испытываю самый обыкновенный.
– Ты сказала, что сегодня нам везло. Конечно, повезло. Но нам дали очень ценный совет и информацию.
Она рассмеялась:
– Я не скачки имела в виду. Ты так буквально все понимаешь. Я имела в виду, что везет в других отношениях.
– Не думаю, что Чинка интересуют скачки, – сказал я, подтвердив свою глупость.
– Да. Интересовали бы, если бы сам скакал.
– А ты хочешь еще ходить на скачки?
– Конечно. И теперь мы можем пойти, когда захотим.
– Ты правда хочешь?
– Конечно. А ты разве нет?
Попав наконец в ресторан, мы чудесно поужинали, но когда закончили, и вопрос голода уже не стоял, и сели в автобус до дома, похожее на голод чувство, которое мы испытывали на мосту, нас не отпускало. Не отпускало, когда поднялись в комнату, легли в постель и сошлись в темноте. Когда я проснулся и через открытое окно смотрел на залитые лунным светом крыши, оно по-прежнему не отпускало. Я убрал лицо из лунного света в тень, но уснуть не мог, лежал без сна и думал об этом. Мы дважды просыпались в эту ночь, и теперь жена сладко спала в лунном свете. Мне надо было это обдумать, но голова не работала. Еще утром, когда я встал, увидел весну-изменницу, услышал свирель пастуха с козьим стадом и спустился за программой скачек, жизнь казалась совсем простой.
Но Париж был очень старый город, а мы – молоды, и все было не просто – ни бедность, ни свалившиеся деньги, ни лунный свет, ни различие между правильным и неправильным, ни дыхание той, что лежала с тобой в лунном свете.