Право первой ночи - стр. 35
- Нужно поговорить с Матильдой!
Девушка открыла свой шкаф, выбрав среди обилия шикарных платьев наиболее невзрачное: черное с воротником, полностью скрывающим шею. Завязав волосы в тугой жгут, Адалин скрыла их под плотным шарфом, после чего взяла с собой одну единственную свечу и отправилась на поиски бывшей горничной.
- Вот, - старый дряхлый голос заставил девушку вздрогнуть и затаиться. Она погасила свечу, прислонив ухо к двери, за которой четко прослеживался запах мяты и корицы. - Господин приказал отнести ей последний ужин.
Адалин едва успела отпрянуть назад и пригнуться за комод, когда дверь из кухни распахнулась, и в широкий коридор первого этажа вышел охранник замка. Он держал в руках поднос с вареной картошкой и куском белого хлеба. Сомерсильд проследила за ним вплоть до лестницы вниз и, дождавшись, пока парень вернется обратно, сама пошла к Матильде.
На удивление, горничную никто не охранял. Адалин не сразу рассмотрела в тусклом свете свечи ее хрупкое тело, закрытое за решеткой. Матильды была за руки подвешена кандалами, лишь большие пальцы ног едва касались земли.
- Дьявол! - Адалин огляделась в поисках ключей, естественно, их не обнаружив. Зато множество рассечений на руках и лице четко прослеживались, вгоняя Сомерсильд в дикий ужас. - Что с тобой делали?
Матильда с трудом дышала и потратила большую часть сил, чтобы повернуться к девушке, хрипло простонав:
- Госпожа?.. Что вы тут делаете?
Адалин подошла вплотную к железной сетке, заметив нетронутый поднос с едой. Наверняка охранник освободил руки пленнице на время трапезы, но та не нашла в себе мочи перекусить.
- Я пришла спросить, как ты, Матильда? - мягко протянула девушка, ощущая, как безумно пульс отбивает ударами в ушах. Несмотря на явный холод, Адалин мучилась от жара, не зная, как спросить о главном. И все же махом выпалила: - Что произошло? Почему ты так со мной поступила?
- Мне не в чем каяться, я ничего не делала, - прошептала девушка, постанывая и едва заметно выкручивая руки, желая устроиться поудобнее в кандалах. Вряд ли это было возможно. - Но… Какая уже разница? Завтра на рассвете меня казнят.
- Мы были там вдвоем. Кто, если не ты? - в тот момент Сомерсильд осознала, что именно мучило ее все это время - совесть. Именно она подсказывала девушке, что не могла такая жизнерадостная, открытая и наивная горничная ни с того ни с сего накинуться на Адалин.
- Думаю, Агата, - хмыкнула Матильда, зажмурившись. Слезы гладом текли по ее грязному, израненному лицу, и горничная хмурилась, когда они попадали в рану.