Право на одиночество. Часть 1 - стр. 11

Костя и Павлик только-только начали клепать свои диссертации. А Татьяна с Маринкой, те и вовсе не решили, а надо ли им и делать что-нибудь обнаученное или лучше подобру-поздорову замуж сигануть. И если бы подвернулся «нормальный мужик», вопрос этот решился бы совершенно однозначно. А еще двое – это Ольга с Катенькой. Вот и весь круг. Но скорее всё-таки многогранник.

Разговаривали все одновременно. И я почти не слышал отдельных реплик, только ощущал на собственном лице бессмысленную улыбку.

– Пить!.. пи-и-ить! – пристанывали девицы, опорожняя остатки шампанского, – Ну вот и ладушки…

– Грибы у тебя классные, Серж! – чеканил Павел, – Возьми меня с собой как-нибудь. Я больше никому не скажу.

– Как твои дамы бальзаковского возраста? – приставала Катя к Константину, – От них же потом пахнет.

– Нет, духами воняет! Да я сам уже наполовину женщина бальзаковского возраста. Так что запах тела мне как дым отечества…

– На какую половину?

– Чего?

– Женщина, говорю, на какую половину? – Марина залила в себя бокал игристого и теперь ожидала результатов.

– На ту, собственно говоря, что выше пяток. – Костя сохранил озабоченный вид. Он всегда делает серьезное лицо. Даже когда принимает алкоголь в больших количествах. Одно слово – натура.

Я посмотрел на Татьяну. Она улыбнулась мне. Я улыбнулся в ответ, но больше ничего не ощутил. Снова перевел взгляд на Ольгу, которая рассматривала мою персону сквозь бокал с бегущими пузырьками. «Проклятье! У меня краснеют уши!…». Слава Богу, антракт уже закончился. Снова началось хаотичное движение подвыпивших людей. И это решило все проблемы. «You are so beautiful» – стонал Джо Коккер. Мы дружно двинулись танцевать.

– Разрешишь тебя пригласить? – приладилась ко мне Катерина

– Извини, но этот танец уже обещан мне, – Ольга научилась говорить все свои фразы совершенно ровным тоном. Еще один штрих к портрету Незнакомки.

– Ангажирован, значит.. Какая популярность у … – Катя отвернулась и начала строить глазки Павлу. Окончание ее фразы я уже не услышал. Все танцевали. Ольга плотно прижималась ко мне, и я начал терять ощущение реальности. Почти кошачьим чувством поймал на себе пристальный взгляд Любови Александровны – нашего ученого секретаря. «Смотрит и смотрит. Мне-то что». Голова Ольги прилегла на мое плечо. Мы молчали. Я перебирал глазами оставшуюся публику. Все были увлечены собой и, кажется, довольны – ритуал соблюден. И завтра мне можно отоспаться, и не идти с утра пораньше разбирать послепраздничный бардак и мыть посуду. Мне это простят. И самое лучшее, что еще остается – опустить на эту сцену занавес.