Правила боя. Исток - стр. 57
Я задумалась, что будет со мной. С истоком, который никогда не стареет… вообще никогда… Вырастут дети Айны и Хорхе, постареют и умрут родители, а я так и буду жить, не меняясь. Хотя я исток, а, по статистике, истоки долго не живут. Не дают им жить долго.
– Это точно, – нисколько не обиделся воин. – Все к тому и идет. Эй, ты что, плачешь?
– Нет. – Я вытерла рукой глаза. – У меня насморк – осень скоро. Хорхе?
– Да?
– Ты давно знаком с Майорином? Ну с тем колдуном…
– Я понял, – оборвал меня воин. – Достаточно давно, а что?
– Ну… а сколько?
– Что сколько? – хмыкнул тот. – Если хочешь спросить что-то определенное, спрашивай определенно!
Неловкая попытка вызнать возраст колдуна с треском провалилась. А я, хоть убей, не понимала, сколько тому лет. Он выглядел лет на тридцать, но… кто его знает… внешность обманчива. А глаза, глаза казались холодными, жесткими, жуткими и… молодыми.
Я вернулась в корчму, но праздновать уже совсем не хотелось. Хотелось забиться куда поглубже и пожалеть себя от души. Дали мне, как же! Один из воздыхателей притащил с собой лютню и трещотку. Трещотка рыдала в руках у Катарины, воздыхатель насиловал лютню. Если прислушаться, то можно было догадаться, что сие есть велманская плясовая. С порога меня подхватила Айна и потащила в центр зала, где уже бодро отплясывали ведьмочки-травницы.
– Я не танцую.
– Да ладно! – крикнула виновница торжества, подбрасывая вверх ногу. С другой стороны в меня вцепилась еле стоящая (но бодро прыгающая) Лисса, и бежать стало некуда. Наша конструкция из трех пьяных девок воссоединилась с компанией ведьмочек, и, больше заплетаясь ногами и топчась друг на друге, мы завели кривой хороводик, смешивая велманскую плясовую с эльфийской заздравной. Окружающие нам горячо хлопали и не менее горячо ржали. В какой-то момент я столкнулась взглядом с Майорином, который тоже отбивал ладоши и раскатисто хохотал. Странно, подумалось мне, откуда он тут? В этот момент Лисса тяжело наступила на мою ногу, и больше я вперед не смотрела, стараясь следить за ступнями соседок и вовремя уворачиваться от них. Заодно движения повторяла.
Напрыгавшись до одури, мы повалились на скамейки и присосались к кружкам.
– Ты, Айрин, танцуешь как медведь в посудной лавке.
– Убегающий от другого медведя? – невинно спросила я Лиссу. Та лишь губки надула. Она мне на ногу раз двадцать наступила. Все захохотали.
– А Аяна вообще, кажется, висела.
– Я не висела! – обиделась одна из ведьмочек – черненькая. – Я просто невысокая. А вы все дылды!
Реплика дала повод для еще одной порции веселья. Но тут воздыхатель с лютней передохнул и взялся снова пытать бедный инструмент. В этот раз выдавая что-то воющее печальное. Мне тоже повыть захотелось, и я даже попыталась.