Праведный грех - стр. 45
– А как же мама? – по инерции спросила она.
– Она не должна об этом знать,– твердо сказал отчим.– Не сердись на меня. Я буду тебя любить, как дочку.
– Дядь Федь, а кем ты теперь будешь спать?
– С Анкой, – удивился он ее вопросу.
– А со мной?
– И с тобой, сладкая моя девочка,– успокоил он ее. – Но не так, как сейчас. Ты ведь теперь взрослая девица и все понимаешь. Анна – моя супруга и это мой супружеский долг доставлять ей удовольствие.
–Но вы до сих пор не расписаны?
– Ах, Светка – конфетка, будешь много знать, скоро состаришься. А старухи для любви не годятся. Запомни, любовницей быть даже лучше, выгоднее, чем официальной женой.
– Почему?
– Слишком ты любознательная, – пожурил Федор.– Потому что с женой приходиться исполнять супружеский долг, трудовую повинность, а с любовницей все происходит по любви в пылу горячей страсти.
Этот ответ, похоже, ее удовлетворил. Взволнованная происшедшим, она ушла в свою комнату, не одеваясь заснула, разбросав по сторонам руки. Впечатления, вскружившие голову, вино сморили Светлану.
«Теперь я не смогу порвать с ней связь, – размышлял Головин, оставшись один. – Вкусив, отведав запретный плод, она сама этого не позволит. В ней чувствуется неукротимый темперамент, порода. Она долго маялась в ожидании этого случая, в ее крови, ища удовлетворения, бурлят гормоны. Обязательно бы отдалась какому-нибудь глупому подростку. С ней я испытал наслаждение, острее и ярче, чем с Анной. Девственница омолаживает мужчину. Что ж теперь придется делить любовь между матерью и ее дочерью. Главное, чтобы Светка на радостях не проговорилась и не выдала себя странностями в поведении. Черт знает, как поведет себя завтра?»
Утром он пробрался в ее комнату и, глядя на безмятежно спящую обнаженную женщину, потянулся к ее бедрам, но переборол себя. «Она не должна пресытиться, лучше, если сама испытает влечение ко мне», – благоразумно решил он. Не стал будить, а заботливо прикрыл сползшейся простыней. Пусть выспится, ведь столько впечатлений за один вечер и ночь, крутой поворот. Наспех позавтракав, он ушел на работу.
Ермакова в сомнениях в тревоге промаялась целый день. Стоя перед зеркалом, в чем мать родила, она внимательно рассматривала гибкое изящное тело, выискивая в нем изменения. Искренне удивлялась: «Неужели тело при соитии с мужчиной способно доставлять райское наслаждения, от которого она не в силах отказаться?»
Потом бесцельно бродила по комнатам дома, прилегла на кровать матери, вспоминая вчерашний вечер и ночь, вышла во двор. Нетерпеливо взирала на часы, в ожидании отчима.