Правда понимания не требует - стр. 2
– Превосходно, герр Грессель, – холодные глаза лектора снова уставились в лицо Шпатца. – Я собираюсь написать ему письмо, с подробным описанием вашей идеи наследственного контроля.
– Что? – Шпатц был обескуражен. Он думал, что его ждет разнос за несерьезное отношение к заданию, за читающийся между строк сарказм и за возможные орфографические ошибки, потому что резюме он дописывал будучи в изрядном подпитии. «Виссены, ха! – сказала тогда Клод. – А я вот считаю, что они зря не искореняют толстых!» «Да! Да! – Лейзе захлопала в ладоши. – У толстых родителей всегда толстые дети! Наследственный дефект! Наметилось брюшко, и тебя тут же вызывают комиссию по контролю!» Про толстых Шпатц писать, разумеется, не стал. Но вот пошалить и добавить абсурдных прожектов насчет контроля рождаемости для хронических и психических больных не поленился.
– Особенно мне нравится, что ваше предложение включает в себя реформы социального института и возлагает ответственность… Сейчас подождите, я хочу прочитать… «Эта несложная реформа позволит на протяжении одного-двух поколений очистить наше общество от нездоровой наследственности. Таким образом, мы преподнесем в дар нашим потомкам чистое и сильное во всех смыслах государство», – Виттельсбах закрыл папку. – Герр Грессель, я знаю, что вы еще не закончили базовый курс Стадшуле и не готовы сдать экзамен для получения статуса эдлера. Сколько вам осталось еще?
– Эээ… – Шпатц задумался. – Два месяца, если я не ошибаюсь. И еще я хотел бы прослушать курс лектора Каттенера, о военной истории.
– Хорошо, – лектор кивнул каким-то своим мыслям. – Я знаю, что вы работаете, и у вас не так много свободного времени. Но я бы хотел лично заняться вашей подготовкой к экзаменам. Вы можете выделить мне два часа в неделю?
– Почту за честь, герр лектор.
– Отлично, превосходно, – Виттельсбах привстал, протягивая Шпатцу личную карточку. – Вот мой адрес и мой номер телефона.
Шпатц спустился с крыльца Стадшуле, облокотился на ствол росшего посреди двора векового платана и достал из кармана портсигар. Вдохнул дым, скривился. Курить Шпатцу все еще не нравилось, но этот разговор выбил его из колеи. До самого конца разговора ему казалось, что лектор с ним играет. Что вот сейчас его глаза превратятся в льдинки и вместо: «Ваша светлая голова – невероятно удачное приобретение для Шварцланда, герр Грессель» прозвучит: «Ты что о себе возомнил, щенок?! Как ты смеешь потешаться над серьезными вещами?!»
Уши Шпатца, едва успевшие остыть, вспыхнули снова. Он подавил смешок, вспомнив, как он, Клод и Лейзе хохотали, придумывая очередной пункт к доктрине о чистоте крови. Хорошо, что он был достаточно трезв, чтобы не вписать ни одну из тех непристойностей в свое эссе. Хорошо, что для него все обошлось без последствий. Шпатц снова затянулся, проводил взглядом стайку юных фройляйн в ярких платьях. Они цокали каблучками по брусчатке и громко спорили о способах провести свободное время после уроков. Докурив, Шпатц потушил сигарету о подошву ботинка и направился к мобилю.