Практическая инкубология - стр. 40
— Осознаю, тетя Иви.
— Бедная рини Блекуа и помереть могла!
«От стыда», — мысленно добавила я, уверенная, что сейчас непременно покажется Ренг, и мне станет в десять раз хуже. Но ни инквизитора, ни других людей в коридоре не обнаружилось. Видимо, в этот сонный послеобеденный час посетителей нет, а немногочисленные работники дремлют в креслах. Впрочем, один мужчина в брючном костюме все-таки попался нам навстречу. Приподняв темные брови, он спросил:
— Еще одно нападение?
— Нет, это Люцик постарался, — пожаловалась Иветта. — Уронил на нашего нового архивариуса шкаф!
Мужчина присмотрелся ко мне и, подойдя, поприветствовал:
— Добрый день, рини. Я Дюк Денвер, юрист, к большому сожалению вынужденный обслуживать это учреждение. Если вас тут пытались убить, я с этим разберусь и выбью вам пожизненную компенсацию. Ну, хотите прижать Люциана Бриндона?
— Иди ты, — беззлобно бросил Бриндон.
— Дюк, отвези-ка рини в больницу, — попросила Иветта.
— Конечно.
— Не надо, — вяло воспротестовала я.
— Не надо, — поддержал меня Бриндон. — До больницы рукой подать, я сам донесу.
Дюк Денвер, заметно уступающий молодому послушнику в росте и ширине плеч, хмыкнул, а затем снова обратился ко мне:
— А я серьезно, рини. Этот случай надо правильно юридически обставить. Давайте я довезу вас до больницы, заодно сразу заполним документы.
— Спасибо, но этого не требуется, — отказалась я. — Я была невнимательна и сама подставилась под шкаф.
— Не надо выгораживать Бриндона, рини. Могу я, кстати, узнать ваше имя?
— Бриония.
— Как растение? — улыбнулся Денвер обаятельно. — Ну что, поехали?
— Нет, спасибо, — снова отказалась я, и улыбка мужчины не то что померкла, но определенно стала не такой открытой. Он еще и глянул на Бриндона так, словно здесь имеет место соперничество, и проговорил:
— Хорошо. Поправляйтесь, Бриония.
Я улыбнулась ему, и Бриндон ускорил шаг; Иветта открыла перед нами дверь.
Снаружи стояла жара.
Нет, не так. Стояла ЖАРА.
Я сделала всего пару вдохов-выдохов, а мне показалось, что мои легкие уже пересохли и вот-вот отвалятся, иссушенные, а слезы на лице высохли в два счета. А вот Люциану Бриндону жара, по всей видимости, нипочем, а ведь он еще и нес меня, шестидесятикилограммовую, и нес быстро и бодро.
— Зачем вы это сделали? — с укором спросила я у послушника. — Зачем соврали?
— Потому что вам очень нужна работа, — ответил Бриндон, бросая на меня быстрый взгляд.
— Я бы сама выкрутилась, а вы подставились зря. Вас могут наказать.
— Ничего страшного.
— Вы слишком легко к этому относитесь.
— Лучше подумайте о себе. Вам здорово попало. Сейчас еще сильнее болит?