ПР. – Всемогущий - стр. 31

, но безуспешно. В 1875 году его избрали мэром Бриджпорта на год. Его решительные действия на этом посту были направлены на улучшение водоснабжения и уличного газового освещения, а также на ужесточение законодательного регулирования проституции и оборота спиртных напитков. Барнум способствовал созданию городской больницы Бриджпорта (1878) и стал первым её директором.

В своей деятельности Барнум успешно использовал методы, активно применяющиеся в современной рекламе и маркетинге. Умело манипулируя слухами, он играл на человеческом любопытстве, зарабатывая на этом громадные прибыли. Как только интерес к очередной проделке Барнума начинал спадать, немедленно рождалась новая уловка, часто выстраивающаяся на предыдущей: когда гвоздь программы европейских гастролей, карлик Чарльз Страттон, внезапно начал расти, Барнум придумал и организовал грандиозное зрелище – свадьбу карликов, на которой Страттон женился на лилипутке Лавинии Уоррен. Билеты на это шоу по ценам были доступны только весьма богатым людям.

В честь Барнума был назван психологический феномен (эффект Барнума). На протяжении своей жизни Барнум выстроил 4 дворца в Бриджпорте (штат Коннектикут), дав им названия: Iranistan, Lindencroft, Waldemere и Marina. Иранистан был наиболее выдающимся: причудливая роскошь, купола, башенки и ажурная лепнина, напоминающие Королевский Павильон в Брайтоне (Англия). Особняк был построен в 1848, но сгорел в 1857 году. Барнум умер 7 апреля 1891 года и был погребён на кладбище Маунтан Гроув в Бриджпорте. У воды в Сисайд Парке в 1893 была установлена статуя в его честь, эту землю Барнум подарил парку в 1865 году.

«Стиляги», как протестное явление, появились в СССР в конце пятидесятых годов, теперь уже прошлого века. Я в те годы – пионер или даже еще октябренок, с любопытством рассматривал парней в пиджаках до колен, галстуках – «пожар в джунглях», расписанных вручную, дудочки – такие узкие брюки, что надеть их было можно, только намылив ступни, туфли «на манной каше» с белой двойной подошвой из микропористой резины и т.д. Гимном стиляг была «Чуча»! Они постоянно её гнусавили под запись «чучи на костях» – на рентгеновской целлулоидной пленке. «Падомибой… та ра ра чиматога, чучу…» – никто не знал английского языка и эти загадочные слова казались волшебным заклинанием из какой то необычной заграничной жизни! Когда же язык подучили и загадочную «чучу» перевели, то оказалось, что в ней нет ничего модно – революционного: «Извините, ребята, эта железная дорога на Чиматогу?» Вот и все! А ведь за «чучу» из комсомола вышибали, как врагов социализма! Комсомольские идеологи английского языка тоже знали, но чувствовали угрозу исходящую от «чучи» правильно – как вторжение чуждых им нравственных ценностей и враждебной культуры, а вот действовали неадекватно. Запрет, как известно, только разжигает интерес и придает весомость самым пустяковым вещам.