Позывной – Питон! Рассказы нахимовцев - стр. 24
Кажется, что может навить у сына офицера-врача, служащего в горах Кавказа, на высоте около 3500 метров над уровнем моря, мысль о военной службе на ни разу не виданном море?
Но пути Господни неисповедимы. Когда в третьем классе в семью школьного товарища Карена Сиродегяна вернулся со срочной службы старший брат, подаривший Карену бескозырку, а мне – флотский ремень, с которым потом не расставался, мы сразу же твёрдо решили стать моряками и посвятили свободное время чтению книг о людях флотской профессии.
Вскоре вернулся со срочной службы и мамин родной брат дядя Боря, выдал и мне, наконец, чёрную бескозырку, почему-то удивительно маленького размера (мне тогда она была в самую пору) с ужасно длинными лентами с надписью «Тихоокеанский флот» и очень вкусным запахом, если нюхать внутри.
Когда я учился в пятом классе, отчима перевели служить заграницу, в группу советских войск, и мы с мамой отправились к нему, в далёкую Германию. Прекрасная русская школа №121 ГСВГ, школьные друзья, очаровательное курортное место городок Бад-Эльстер (переводится как «Сорочьи ванны» или «Купающаяся сорока»), кстати, снова в горах! Только уже в Альпах. Тишина, покой, размеренный и такой благоустроенный немецкий быт. Боже мой, как же жизнь в социалистической Германии отличалась от советской! Другой мир, отсутствие проблем. И опять никаких водоёмов, даже речушки.
Но к тому времени я уже знал о море многое, постоянно носил тельник, подпоясанный флотским ремнём, и от своего желания отказываться не собирался. Поэтому, когда я случайно в седьмом классе, в какой-то газете прочитал о наборе в Нахимовское училище, незамедлительно поставил родителей в известность, что собираюсь туда поступать, а если понадобится, то сбегу из дома. Отец не стал со мной спорить, а в ответ выдвинул ультиматум – окончить школу только на отлично и подтянуть физическую подготовку.
Тут же был мобилизован на помощь родителям, не желающим меня отпускать от себя так рано, отдыхающий в нашем военном санатории капитан 1-го ранга Купустин. Отец дружески попросил капраза отговорить меня от затеи с поступлением в нахимовцы. Папа хотел, чтобы я стал военным врачом, а мама – инженером.
Капустин убедительно рассказывал о трудностях и превратностях флотской службы, на прощание подарил чёрный ремень для ношения кортика и великолепную чеканку с мчащимся на всех парусах корабликом. Не удивительно, что его миссия была успешно провалена.
Однако при предварительном производстве рентгеновского снимка в военном госпитале Плауэна (древний южно-саксонский город, основан славянами в XII веке) выяснилось, что у меня есть затемнение в одной из гайморовых пазух, и мне поступить в военное училище не случится. Но разве это остановит мальчишескую мечту?! В ответ тут же был использован безупречный снимок моего школьного друга Танакова Алексея, параллельно поступавшего в суворовское училище, и заменён на мой (кстати, после этого при производстве многочисленных медосмотров к моему здоровью у врачей претензий не было никогда, вплоть до определения годности к плавсоставу на пятом курсе высшего училища).