Позвонки мышей - стр. 18
8
Мать и её новый возлюбленный некоторое время оставались с нами. Должна сказать, мы жили вместе довольно сносно, хоть и недолго. Зеркала летели на пол нечасто, и мамины супы только изредка бывали пересоленными.
Новый «отец семейства» вечно пропадал в своём гараже. Есть тысяча других поводов остаться в одиночестве: рыбалка, пустая пачка из-под сигарет, открытие нового бара, фраза «Пойду прогуляюсь». Но он неизменно произносил «Я вниз», и уходил в свою каморку.
В гараже пахло машинным маслом, в гараже поскрипывало старое кресло с выломанным подлокотником, стояли коробки с книгами (наследие нашего дедушки-филолога, которое пришлось перенести сюда, чтобы освободить комнату для матери). В гараже шаркали по дощатому полу тапочки с полупрозрачными истёртыми пятками, в гараже царил покой, который никто не имел желания нарушать. Там было слишком душно и пыльно для всех, кроме него.
Можно сказать, что он был примерным семьянином – только складной нож держал неизменно во внутреннем кармане пиджака, который носил не снимая. «Глупенький, он тебе не поможет», – хотелось сказать ему, но я молчала, берегла его для смерти, не хотела, чтобы жил в страхе. Я могла попросить его уйти – но он бы остался, не поверил. Да и кто он такой, чтобы я спасала его?
Он старался быть с нами добрым, вести себя по-отечески. Хотел, чтобы мы простили матери своё далёкое от совершенства детство. Только нам было всё равно – уж слишком он был навязчив. Иногда он садился рядом со мной на диван и нежно гладил по щекам, зарывался лицом в мои волосы и шумно дышал, как будто хотел в них задохнуться. Пару минут спустя вставал и уходил из комнаты. Я прощала ему всё, я знала – ему совсем недолго осталось. Ещё пару раз, пожалуй, стянет с матери колготки, торопливо вжавшись в её тело, а потом любовь настигнет его ласковой сталью между рёбер.
Он навязывал нам свою жизнь, вплетая её в наш быт, как ленты в мои косы, но выходила всё та же бессмыслица. Находясь в одной комнате с ним, я чувствовала себя наедине с мертвецом. Слишком много мёртвых! Его труп неистово вонял дешёвым табаком и грязными носками.
Они жили с нами, в нашем доме, заполняя собой добрую его половину. А ведь мы могли провести все эти годы в той деревенской глуши, где наш старый дом превратился теперь в груду золы. Выражаясь языком Беллы, нам просто повезло, счастливая случайность подарила нам новую жизнь. Не правда ли, сестрёнка, ты бы сказала так?
Квартира досталась Белле в наследство от тётки. «Которую никто не любил», – рассказывая о родственнице, обычно уточняла бабушка. Как-то раз эта тётка, имени не вспомню, приехала погостить к нам в деревню. Она напилась до беспамятства в компании местных алкоголиков, которых беззастенчиво привела прямо к нам домой. Развалившись на узкой кухонной лавке, она кричала: «Налейте ещё рюмку ради Христа! Всё отдам, только одну рюмку, прошу по-человечески!».