Позолоченные латунные кости. Коварное бронзовое тщеславие - стр. 68

– Налить? – спросил я, вытаскивая кружку.

Рукопожатия.

Я устроился за заваленным едой столом.

– Поговори со мной.

Генерал казался разочарованным.

Он изменился. Усталый, но решительный чиновник средних лет превратился в постаревшего измученного бюрократа.

– Гаррет, я не знаю, что сказать. Говорят, ты изменился. Я слышал, ты стал образцовым подданным Карентийской короны.

– Я всегда им был.

– Пардон? Ты всегда был упрямым, обструкционистским поганцем. Не интересовался ничем, сулившим процветание обществу.

Какого дьявола?!

– Имеется в виду, что «процветание» не приводило меня в экстаз с тех пор, как Дил Шустер решил все за меня.

«Не спорь. Смирись. С его точки зрения он утверждает стопроцентную правду».

Значит, он должен определить термин «процветание общества».

– Я тоже тебя люблю.

«Не существует двух людей, которые смотрели бы на вещи одинаково. Ты это знаешь. В данный момент важно, чтобы мы не враждовали с союзниками только ради удовольствия быть непростыми людьми».

Погодите. Даже мой партнер думает, что я отказываюсь сотрудничать с жестяными свистульками и придерживаю информацию лишь для того, чтобы их изводить?

– Гаррет, ты здесь? – спросил генерал. – Или умер и отправился в ад?

– Я пребывал в шипах того, что могло стать великим откровением.

С другой стороны, это могло стать и возвращением завтрака.

– Что нужно? – спросил я.

– У нас, гвардейцев, есть одна моральная проблема, которая превращается в нереально моральную проблему.

– Надеюсь, это не заразно.

– Именно. Все хорошее, что мы сделали, может начать сходить на нет, если не разобраться с этой заварушкой.

– Я потерял нить рассуждений.

– Ты не?..

Он раздраженно взглянул на меня.

– С тех пор как мы познакомились, меня обвиняли в том, что я мешаю расследованию или намеренно задерживаю его. И это правда. Я так и поступал, но только в интересах моего клиента. Может, в одном случае из десяти. Тогда я знал, почему на меня рявкают. Но сейчас я никому не мешаю и никого не задерживаю. Все, что я делаю, – это защищаю друга, которого едва не закололи. Защищаю на случай, если кто-нибудь попытается завершить начатую работу. Половина присутствующих и некоторые из тех, кого здесь нет, заявили: это все, что мне дозволено делать. И это все, что я собираюсь делать. И по крайней мере одна женщина не хочет, чтобы я делал даже столько.

– Какой обидчивый!

– Чертовски верно.

– Почему тогда ты собрал всех этих людей?

– Я их не собирал. Я их не приглашал. Ты получил мое приглашение?

– Нет. Но это твой дом.

– Это место, где я остаюсь, поскольку считал, что Морли будет здесь в большей безопасности, чем где бы то ни было.