Познай себя, юная ведьма! - стр. 3
Вот и видели Агнету греховодницей и рвение её в молитвах, в делах по хозяйству и прочих поручениях настоятельницы – ничего не спасало от наложенного с детства клейма. Так и жила, обязанная всем вокруг, ибо слишком хороша.
Вчерашний день не стал исключением. Настоятельница призвала к себе Агнету и сказала:
– Прослышала, жалуются на тебя сёстры.
– Чем же провинилась я матушка?
– Дерзишь, поручения не сразу выполняешь. Выполнив же одно дело, немедленно к старшим не бежишь за новым. Чем забита твоя голова?
– Не ведаю, матушка. Вины за собой не вижу. Всё исполняю, как требуется, ночей не сплю, солнца не знаю…
– Что я слышу? Ты помнишь ещё названия времени суток? В твои годы я не разбиралась в таких тонкостях. Только труд и молитва, молитва и труд. Лишь полы надраенные перед глазами и слова священные в голове. А ты что? Верно судят о тебе!
– Прости меня матушка, грешница я…
– Встань с колен, ишь, изогнулась спиной, да зад отставила! И вправду грешница. Иди спи сегодня час перед рассветом, до того в молитве время проведи, а утром приходи, придумаю тебе ещё наказание.
Утро настало. Подняла заплаканное лицо Агнета, надела рясу на голое тело, ибо нательную рубаху камизу забрали у неё, чтоб не особо чувствовала себя «как дома», и пошла на выход из кельи – получать наказание от настоятельницы.
Надо бы успеть до заутрени. И, не дай Всевышний, попадётся кто на пути. Не миновать поручений, исполнить которые она будет обязана, а уж потом получит всё остальное. Но, возможно, обойдётся?
Глава 2
В коридоре ещё царил полумрак. Солнце не успело проникнуть вполне через высокие узкие окна, зиявшие в стенах монастыря. Толстое стекло в них вообще много света не пропускало. Теперь же, когда светило ещё толком не взошло, по стенам бродили лишь смутные тени.
– Эй, ты, как там тебя, поди-ка сюда.
Голос прозвучал от кельи, расположенной через одну от пристанища Агнеты. Сестра Патриция! «О, Всевышний, – подумала Агнета. – Тебя мне сейчас только и не хватало». Патриция заведовала лаваторием, общим умывальником этого крыла. Им пользовались перед походом на трапезу.
В прочих монастырях лаватории стояли во дворе. В местном же каждая сторона четырехугольного здания имела таковой в промежутке между входами в кельи, прямо напротив окон на противоположной стене. Во дворе, сквозной проход в который открывала дверь в одной из стен монастыря, располагались хозяйственные постройки. Так они избегали праздных взглядов обывателей.