Пожизненный срок - стр. 30
За спинами сидящих в президиуме людей появилась фотография маленького ребенка.
«Это Александр Линдхольм, – сказал полицейский в пестрой рубашке, – четырехлетний сын Давида Линдхольма. Сегодня утром Александр Линдхольм пропал без вести. Мальчик проживает в квартире, ставшей местом преступления, но не был обнаружен там полицейскими, первыми прибывшими на место преступления. Мы, естественно, в высшей степени заинтересованы в любой информации об Александре Линдхольме и о его нынешнем месте нахождения».
Фотографы принялись лихорадочно снимать изображение ребенка.
Пресс-атташе призвал репортеров к тишине и сказал: «Фотография мальчика будет разослана во все СМИ и в электронном виде, и в виде обычных снимков…»
Следователь почесал затылок, а представитель криминальной полиции смущенно поморщился.
Корреспондентам раздали фотографии и компакт-диски, после чего суета в зале понемногу улеглась.
«Убийства полицейских в Швеции происходят очень редко, – снова заговорил представитель криминальной полиции, и тяжелая тишина повисла как в зале пресс-конференции, так и перед телевизором в отделе полиции Сёдермальма. – Давид Линдхольм стал первой жертвой со времени убийства Малександера в конце девяностых, и мы должны быть благодарны за это судьбе».
Он снял очки и потер глаза. Потом снова заговорил, на этот раз задумчиво и печально.
«Когда убивают полицейского, мы теряем не только человека, мы теряем друга, – сказал он. – Мало того, убийца посягает на демократические основы нашего общества».
Он наклонил голову, как будто подтверждая свои слова, и Нина заметила, что в комнате многие полицейские тоже закивали в знак согласия.
«Давид был… необыкновенным человеком, – продолжил комиссар, понизив голос. – Он был примером, образцом для многих, кто не имел отношения к полиции, он умел вдохновлять людей из самых разных слоев общества».
Голос комиссара криминальной полиции предательски дрогнул.
«Я имел честь видеть, как Давид работает с отпетыми преступниками, с наркоманами, с осужденными на пожизненное заключение. Он умел внушать людям надежду на лучшее будущее…»
Нина вдруг поняла, что не может больше это слушать. Она растолкала стоявших перед ней полицейских, вышла из комнаты и направилась в раздевалку.
Томас вел свой джип по идиллическим улицам пригорода, чувствуя, как в открытые окна врывается раннее лето, как ласковый ветерок ерошит волосы, пробирается под одежду. Чувственные бедра Софии продолжали жечь кожу, запах ее духов ласкал небритые щеки и подбородок.
Он ощущал себя живым. «По-настоящему живым!»