Пожирающая Серость - стр. 30
Лицо матери напряглось:
– Комната для чтения. Живо. Я приведу твою сестру.
Она исчезла прежде, чем он успел что-либо сказать. Или напомнить, что сегодня будний день, хотя мысль о школе исчезла, когда открылась дверь.
Была только одна причина, по которой Августа Готорн приглашала детей в комнату для чтения. Она хотела узнать будущее.
Мэй с Августой ждали его за исцарапанным деревянным столиком – единственной мебелью в комнате, древнейшим предметом на участке Готорнов, не считая дерева, которому они обязаны своей фамилией. Джастин скользнул на свое обычное место напротив окна, нечеткие очертания ветвей прижимались к стене дома.
– Вы готовы? – спросила Августа.
Над ее головой висел портрет Хэтти Готорн, одной из основателей Четверки Дорог и их родоначальницы. Ее лицо свидетельствовало о преемственности генофонда Готорнов – очевидная, белокурая, суровая привлекательность, приправленная улыбкой, которая на деле являлась хорошо замаскированной ухмылкой. Хэтти сама его нарисовала, как и колоду Предзнаменований полтора века назад. Джастин был практически уверен, что однажды видел, как Хэтти с портрета заправила выбившуюся прядь за ухо.
– Я могу погадать тебе, но сначала хочу получить объяснения. Это облегчит мне задачу.
Единственное, что выдавало Мэй, была легкая дрожь пальцев, когда она взяла в руку колоду Предзнаменований. Не каждый Готорн умел предсказывать будущее, но их сила была связана с прогнозированием и влиянием на корни и ветви, которые объединяли город. Как Карлайлы работали с камнем, а Салливаны могли вредить или исцелять одним касанием. Каждая семья защищала Четверку Дорог по-своему.
Во всяком случае, должны были. В последнее время Джастин начал сомневаться, защищают ли они вообще город.
Августа вздохнула, но покорно кивнула:
– Сегодня ранним утром мне сообщили, что на границе беспорядки. Я была настроена скептически, но решила проверить. Мой помощник оказался прав, но мы не были готовы к последствиям.
– Последствиям? – не выдержал Джастин.
И снова он; проблеск страха на лице матери, хотя речь оставалась спокойной.
– Офицер Андерс мертв.
Комната для чтения потеряла четкость, а внутри Джастина все похолодело от внезапно нахлынувшего, ошеломляющего чувства вины. Еще на прошлой неделе Андерс просил его быть осторожнее. Джастин подумал о широких плечах мужчины, закручивающихся усах, кобуре на поясе. Пистолет никак бы его не спас. Но если бы Джастин обладал силами, возможно, он смог бы помочь.
День ритуала навсегда запечатлелся в его памяти. Как горела его ладонь, когда он провел по ней ножом, как прижимал ее к центру боярышника, как кровь стекала по коре.