Пожиратель душ. Об ангелах, демонах и потусторонних кошмарах - стр. 44
– Добсон, – тихо окликнул он. – Добсон!
Навстречу ему что-то двинулось – тихо и осторожно.
В свете луны появилась бугристая тень и стала приближаться к Хартли. Для человека силуэт был слишком крупным; кроме того, люди при дыхании не присвистывают, а их спины не бывают толстыми, зелеными и склизкими…
Господи помилуй! Что за кошмарное воплощение древнего ужаса прыгнуло на Хартли из темноты? Что за богохульное создание покоилось под Ведьминым камнем и какие темные силы Хартли пробудил, сам того не ведая?
Говорили, что в могиле она стала похожа на своего неведомого отца.
Хартли прижался спиной к стене дома. Рационализм, который он исповедовал всю жизнь, пошатнулся под натиском неописуемого ужаса. Такие твари не могли существовать – но существовали! Бесформенная мерцающая фигура прыжками двигалась в сторону художника, и ее стремительное приближение не сулило ничего хорошего.
Он уже слишком замешкался. Тварь была совсем рядом, когда он решился бежать. Его ноги подкосились, и Хартли с испугом подумал, что не удержит равновесия и упадет на землю, беспомощный перед натиском существа. Сделав несколько спотыкающихся шагов, он спиной почувствовал жадное дыхание, собрал силы и бросился вдоль дома.
Тварь погналась за ним. Хартли обогнул здание и помчался к дороге. Оторвавшись, он рискнул оглянуться, и ужас ледяными пальцами сковал его сердце. Злобное отродье не бросило погоню.
Монкс-Холлоу! Спохватившись, Хартли повернул и побежал по дороге к городу, не выпуская из рук разделочного ножа. Он уже успел забыть о нем, но теперь, увидев его в руке, сильнее сжал рукоять и ускорил бег. Добраться бы до города…
До города было две мили – две бесконечные мили по пустой дороге, где почти никто не ездил: надеяться, что мимо проедет автомобиль, не стоило. Дорога давно не ремонтировалась, была вся в колдобинах, и водители предпочитали ей новое скоростное шоссе.
Но шоссе шло за горами, и Хартли понимал, что на скалистой, неровной местности у него нет шансов на спасение. Даже на дороге приходилось тщательно вглядываться в темноту, скрывавшую ямы и выбоины. За его спиной, хрипло и тяжело дыша, скакало нечто.
Ночь была холодной, но на лбу Хартли крупными каплями выступил пот. Рубашка насквозь промокла. Домашний халат путался в ногах, и художник скинул его. Сзади раздался резкий глухой рев. Непродолжительная возня – и ритмичные шлепки возобновились.
«Пока ее топили, пришлось отослать подальше всех женщин. Персис выбралась из воды, вся зеленая и скользкая…»
Хартли стиснул зубы, сдерживая крик ужаса. Позади раздавалось ровное «шлеп-шлеп» и раскатистое дыхание. Тварь настигала его!