Пожиратель душ. Об ангелах, демонах и потусторонних кошмарах - стр. 43
Внезапно он понял, что уже давно не слышал Добсона. Деревянная нога больше не стучала по кухонному полу. Догадка заставила Хартли ухмыльнуться; он даже подумал, не распахнуть ли окно, чтобы окликнуть смотрителя. Господи боже! Неужели старик испугался, что Хартли присвоит его жалкие гроши?
Хартли напомнил себе, что Добсон – старик с причудами, но тем не менее почувствовал слабое раздражение.
Черная тень приближалась. Хартли напряг глаза, но смог различить лишь смутный, удивительно приземистый силуэт. На миг он подумал, что Добсон совсем спятил и принялся ползать на четвереньках.
Тень юркнула к дому и скрылась под подоконником. Хартли пожал плечами, затушил сигарету и взял книгу, которую читал.
Подсознательно он, должно быть, ждал какого-то звука и едва не выронил книгу, когда раздался стук. Кто-то поднял и опустил дверной молоток.
Он подождал. Стук не повторился, но вскоре внизу послышались тихое шарканье и стук деревянной ноги Добсона.
О книге Хартли и думать забыл. Она лежала у него на коленях. Его напряженный слух уловил осторожный скрежет, затем звон разбитого стекла. Следом что-то тихо зашуршало.
Хартли быстро вскочил. Неужели Добсон случайно запер дверь снаружи и теперь, не получив ответа на стук, разбил окно, чтобы забраться в дом? Художник не мог даже представить, как одноногий, страдающий от ревматизма Добсон будет лезть в окно. К тому же шаги Добсона только что раздавались в доме.
Но что, если черной тенью в саду был не Добсон, а какой-то злоумышленник? Те рабочие как-то чересчур жадно глазели на толстый кошелек Хартли, когда он расплачивался с ними…
Внизу раздался громкий крик ужаса, эхом разлетевшийся по всему дому. Хартли выругался и бросился к двери. Открыв ее, он услышал торопливые шаги Добсона и стук деревянной ноги.
Но к звуку шагов примешивался все тот же странный скрежет, будто пол царапали собачьи когти. Хартли услышал, как открылась задняя дверь и шаги стихли вместе со скрежетом.
Он в три прыжка спустился по лестнице.
Когда он ворвался на кухню, снова раздался крик – и резко оборвался. Из-за открытой двери, что вела в сад, донеслось тихое бульканье. Хартли остановился, взял со стола большой разделочный нож и тихо вышел в ночь.
Луна уже поднялась высоко, и в ее тусклом сиянии сад выглядел призрачным, неземным, кроме участка, на который падала узкая желтая полоса света из дверного проема. Ночной воздух холодил лицо. Слева от Хартли, там, где на голом участке земли еще недавно стоял Ведьмин камень, раздался едва слышный шорох.
Хартли тихо отошел в сторону. Его начало охватывать дурное предчувствие. Он вспомнил о предостережениях Добсона, о его зловещих словах: ведьма не умерла, она лежит, дожидаясь, пока кто-нибудь не сдвинет удерживающий ее камень.