Поздняя весна. Повести и рассказы - стр. 72
На телефоне было три пропущенных вызова с незнакомого номера и пять голосовых сообщений с него же. Мне стало любопытно, и я решила прослушать самое первое из них.
– Добрый вечер, Яничка! – Послышался голос Збогара, и у меня задрожали колени. – Я вам звонил три раза, но вы не брали трубку. Видимо, были очень заняты. Я помню, что вы собирались встретиться со своим агентом… – пауза. – Знаете, Яничка… Я, кажется, всё понял, – интересно, что ты там понял? Что мне всё известно о твоём «не совсем свободном» семейном статусе? – … напугал вас. Да, наши отношения прошедшим вечером и ночью, а потом утром… начали развиваться слишком быстро. Скромные девушки вроде вас не любят такого. Простите меня, Яничка. Я не буду ни на чём настаивать. Я готов подождать, только не отворачивайтесь от меня навсегда, прошу вас. Дайте мне ещё один шанс.
Дослушав до конца, я загрустила. Какой актёрский талант пропадает!
Интересно, кто просил Милана давать этому лицемеру мой номер?
Следующее сообщение было совсем коротким:
– Скачал ваш последний сборник стихов, Яничка. Читаю, и слышится ваш голос. Он успокаивает и внушает надежду.
Надо сказать, что голос самого Яромира был нездоровым. Впрочем, Милан говорил, что у его друга поднялась к вечеру температура. На меня неожиданно нахлынула волна острого сострадания.
«Это я виновата в том, что с ним случилось!» – Пронеслось в мозгу.
Если бы я впустила Яромира и поговорила с ним вместо того, чтобы язвить, он не убежал бы из дома, на ночь глядя, и не было бы дурацкого матча на пустыре, не говоря уже о губительной пробежке после него, и не случилось бы обострения…
«А ему для чего надо было лезть к нам со своими „серьёзными намерениями“, имея вполне себе устроенную личную жизнь?» – Спросил отважный борцун.
«И, всё же, надо было быть повежливее!» – Завела свою песню совесть.
Они крайне редко бывают согласны друг с другом, и чтобы пресечь их вечный спор, я включила следующее сообщение:
– Я хотел сказать вам, Яничка, – сколько теплоты в голосе! – что не обижусь, если вы не придёте ко мне завтра. Не обижусь, если вы вовсе меня не навестите. Я всё понимаю. Я был слишком напорист, возможно, даже грубоват. Видимо, это оттого, что я слишком спешу жить, а спешу, потому что не один раз видел, насколько хрупка человеческая жизнь, как легко она может оборваться… Да, и среди спортсменов вроде меня так мало долгожителей!.. Простите, Яничка… Что-то я сегодня расчувствовался.
– Пожалуйста, удалите предыдущее сообщение, как прослушаете, Яничка! – Это уже следующее, предпоследнее.