Поздняя весна. Повести и рассказы - стр. 64
Как жаль, что старания Милана пропали даром! Лучше бы он ворвался в мою комнату в половине седьмого утра, подняв меня, не выспавшуюся и угрюмую, на пробежку. Лучше бы Яромир, несмотря на всё, был здоров. Лучше бы не было этого нелепейшего ночного матча! Лучше бы… Судьба же, как всегда, распорядилась иначе.
Милан был очень огорчён состоянием своего друга. Только он собрался поговорить об этом со мной, как перед ним возник вездесущий Иван и сообщил, что у Янички приступ мигрени. Лучше её сейчас не тревожить и дать выспаться. Очень благодарна за это Ваньке. Не хватало мне ещё объяснять Милану, почему я реву так, что всё моё тело сотрясают конвульсии.
Именно этим я и занималась в своей комнате битых полчаса, пока не вырубилась ещё часа на полтора.
Глава 13
Проснувшись, я сразу же захотела собрать чемодан и уехать ко всем чертям, подальше от лицемера Ярека, злыдни Ивана и даже ни в чём не повинного Милана. В конце концов, у него есть Светка. Судя по тому, что она говорила и как вела себя вчера в театре, никуда она от него денется: придёт не сегодня-завтра.
Совесть мягко подсказала мне в жёсткой форме, что я недальновидная, безответственная эгоистка, думающая только о собственном психологическом благополучии. Во-первых, ещё неизвестно, когда вернётся Светка и вернётся ли вообще, и как примет её Милан. Возможно, просто выгонит взашей. При этом распсихуется, наобзывает её «вручей бессовестницей» и «грустной ложкой», и его непременно разобьёт невралгия. Как раз то, что нужно в преддверии длительных заморских гастролей.
Во-вторых, плевать мне на выходки Ванюши! В конце концов, он каждый раз выводит меня на чистую воду, хоть и делает это достаточно грубо, а порой даже очень больно. Если бы он не сказал мне о том, что Яромир «не совсем свободен», я позволила бы бесчестному спортсмену, прикидывающемуся простаком-добряком, и дальше морочить мою многострадальную рыжеволосую головушку, и куда бы всё это завело в итоге, подумать страшно.
В-третьих, никакого бегства! Остаёмся на месте и продолжаем бороться до конца: за здоровье Милана, за честь писателя, за своё человеческое достоинство и женскую гордость. Если кто-то думает, что я буду перед ним плакать, он глубоко ошибается. Если кто-то считает, что обо мне и дорогих мне людях можно безнаказанно сочинять гадкие вещи и публиковать их, где ни попадя, тот вскоре поплатится за это своей отвратительной журналюгской шкурой. Если…
Очередной лозунг отважного борцуна ускользнул, насмешливо высовывая на бегу язык. Причиной тому стал неожиданный телефонный звонок. Звонила Марженка. Интересно, что гадкого случилось на этот раз? Что бы ни случилось, отважный борцун, засевший во мне с тех пор, как я себя помню, сдаваться не собирался. Он им всем покажет, когда найдёт, что показать, разумеется.